Rothmans Royals 120 мм

Девяностые годы, сигареты и курение связаны воедино как Листьев и ОРТ, как МММ и лохотроны, как чеченская война, «Чистилище» и молодой Нагиев, как Макаревич и кулинарный «Смак». Дымили все, повсюду и без оглядки на предупреждения Минздрава, младенцев с беременными женщинами и собственное здоровье.

Курить – плохо. Здесь минусы даже в хорошем. Если ты курил, то в памяти сотни моментов, как-то связанных с табаком. Школьная красно-синяя пачка «Магны» «за углом», где собирались четкие пацаны и самые отвязные девчонки. Тусуясь на чухой хате, в ванной и с одноклассницей, раньше такой недоступной, на коленках и, само собой, с коричнево-тонкой «Море», что правильно «Мо». Ещё тот самый «Пётр Первый», черно-желтый, на тех серьезных похоронах, когда уходит кто-то из родных и в первый раз понимаешь – больше не поговоришь, не обидишься, не обрадуешься и вообще ничего. Мятая «прима», зимой девяностых, скуренная с напарником по посту караула или только-только появившаяся «Золотая Ява», на дне траншеи в Чечне двухтысячного. Белый стильный «Пэлл Мэлл Спешиал», когда доллар еще за 24, на дворе начало нулевых и ты, студент, сам купил себе первую «Нокию». Пусть даже без полифонии. А отпущенная борода и первая нормально забитая «Мак Бареном» трубка, встреченные странно-уважительными взглядами вахтовиков в «пьяном» Нижневартовск-Астрахань до сих пор кажутся смешными.

Пацаны девяностых собирали сигаретные пачки и, в самом их начале, случайно найденная пачка «Честера» легко менялась на «Мадрас», «Конгресс» и, вдобавок, твердую «Герцоговину Флор». Лёха, первым на улице начавший крепить свою коллекцию на ковре, жутко радовался, когда я принес ему бело-зеленую «Салем». Через несколько месяцев он попросил дать ему мягкую «Самсун», но, желательно, с сигаретой. Одной.

Отец надрал мне уши и сходил в гости к Плешачихе, Лёшкиной бабушке. Лёха не разговаривал со мной пару недель, не меньше. Спереть же сигарету, а не попросить оставить мне не пришло в голову, я был молод, глуп и не видал больших… проблем.

На курево меня подсадил Диман, в самом начале 96-го. Вернее, я подсел сам, а он не сопротивлялся, спонсировав меня первыми пятью «магнами», а дальше предоставил выгребать и выбирать самому. Моя мама вздохнула, все поняв, но стала выдавать мне сколько-то тогдашних денег. Мне не хватало, но моя тетка работала продавцом в ларьке и сигареты были всегда.

Я помню казахский дешевый «Бонд» 90-ых, совершенно травяной по привкусу, но доступный. Сейчас, наверное, он показался бы настоящими кубинскими сигаретами, не иначе. А вот любимыми сигаретами, куплеными раз пять, тогда, в юности, был «Ройялс» 120 миллиметров длиной.

Правильнее, конечно, «120 S», но все ведь все понимают, верно?

Наверное, это единственное, кроме нормального хлеба с нашего хлебозавода, что хотелось бы попробовать из тех времен. Взять длинную сине-золотистую пачку, открыть, достать сигу с кольцом под фильтром и спокойно подымить.

«Ройялс», «Сплин» с их «Фонарем под глазом», пермское пиво «Викинг» и норвежский блэк – последний привкус юности и девяносто седьмого года. Все имеет свою цену. «Ройялс» в Сети начинается с 1 800,00 рублей за пачку и как-то нет уверенности в том самом удовольствии.