Вонь, Тёлки, Минаев

The Тёлки Минаева под Pudgent Stench 1993 года - почти постмодернизм, понимать бы смысл самого термина. Когда-то оказалось лень разобраться, а сейчас даром не надо. Паланик, Бегбедер и Минаев не равны друг другу, но местами почти близняшки.

Каждое утро начинается одинаково почти полтора года. Встать, наконец-то поесть, одеться-обуться и отправиться на улицу. На работу или прогулку – неважно, важнее двигать ногами и идти, сжигая ненужную глюкозу, легко отправляющую в клинч и дающую бригаде скорой помощи тушку для их работы. Ходить без наушников скучно, а старенький МП-3 Уолкман практически друг, единственный гаджет моей жизни, не сломавшийся через несколько месяцев пользования. ВИА «Едкая Вонь» утром звучит особенно мило. 

Три декады назад троица австрияков гениально записала лонгплей Dirty Rhymes and PsychotronicBeats, пластинку, до краёв полную острого звука и настоящей мерзости. Порой такое отлично для мозга, перезагружает жёсткий диск, обостряя чувства и даря ни с чем несравнимый кайф от группы одного альбома. 

Почти вчерашним утром пришлось ехать на трамвае, боясь расплескать уровень сахара перед анализами. Комплекс отличника въелся в сознание ровно клещ под кожу и выгнать сложно. Вместо анализа собственного организма имеется желание стать почти как раньше и доказать врачам недоказуемое. Глупость дурацкая, но каждый приём начинается в таком ключе. Ирония в показателях, на голодный желудок ползущих вверх в случае годной прогулки. Нагоняется потом, в обед и вечером и тут без музыки никак. 

В ноуте целая папка «Группы одного альбома». Недавно пекарь-жиробас Кузьма с Катиной работы кокнул один из наших дисков на терабайт. Ирония, но там остались фонотека и пятёрка любимого аниме. Интернет помогает восстановить, добавляя порядка, оставляя за бортом нахрен ненужное музыкальное дерьмо. С книгами, кстати, куда сложнее. 

На дворе 2024 от Р.Х, где бумага сущее ретроградство, пылесборник и ненужные траты на хранилище будущей макулатуры. Только оно куда ближе разных экранов с их дюймами и настройкой подсветки. Книга порой пахнет чем-то вроде бы забытым, но никуда не ушедшим. Потому читается дома, на ходу книжку не полистаешь. 

Минаев, Паланик, Бегбедер, пишущие совершенно разные вещи и местами похожие ровно близняшки. Неудивительно, Чак породил Бегбедера, а французишка подарил нам нашего писателя-косплейщика, творившего в нулевые прекрасно написанные романы для нескольких поколений любителей dolce vita всю свою долбаную жизнь. Минаев на самом деле талантлив и жаль, что ничего кроме всем известных повторений о настоящих «по жизни» красавчиков не написал. Жонглировать словами надо уметь, вкладывать в них смысл стоит стараться, а вот получается оно далеко не у всех. 

Не знаю, чем закончится книжка с потёкшей тушью у красотки с сердечком на плечике и даже не уверен в возможности добраться до точки и узнать всё самому. Уверен в завтрашнем дне, где умещается сколько-то километров протопанных ногами и измеряемых минутами н часах и минутами старого МП-3 плейера. Мне не нужны умные часы или шагомер в телефоне, средний темп ходьбы прост аки черенок от лопаты. Пять минут равняются полтыщи метров, а процент задержки и поправку со временем рассчитываешь автоматом.