неведомые животные

Патрик оставил попытки достучаться до сослуживцев и свободное от вахт время смотрел птиц с палубы — хоть какое-то занятие. Да и птицы, толстячки-тупики, невольно привлекали к себе внимание, когда осмеливались залететь на корабль, неловко плюхаясь на палубу. Вот и в этот раз Патрик задумчиво кидал тупику, залетевшему на «Стёрджен» и устроившемуся на люке, куски рыбы с обеда один за другим. В это время года забавные черно-белые обитатели морей с красными тупыми треугольными клювами всё чаще встречались в волнах; иной раз, как сейчас, тупики залетали и на корабль, неуклюже приземляясь. Впрочем, как могут, так и приземляются — глядя на этих пухликов, Патрик не сразу поверил, что эти птички вообще умеют летать, а ведь умеют — ещё и набив весь клюв рыбой; только хвосты с головами свисают...

Подкармливая так дружелюбно ворчащую птицу, которая уселась прямо у ног младшего лейтенанта, и листая «Последнее дело Холмса», Блэкетт не заметил, что Уилл тоже заметил «гостя» — и явно ему не рад.

— Пат, тут же только что мыли палубу!

— Ты о чем? — Блэкетт обернулся к недовольному Уиллу.

— Об этой пернатой заразе, которая жрёт нашу рыбу!

— А, это... Да никакая не зараза! Всего лишь тупик, — Патрик бросил диковинной птичке с черными крыльями и шеей, белой головой и грудкой — словно пингвин, только маленький, как голубь — ещё кусок рыбины; тупик, как будто только и ждал этого, тут же неуклюже — «неудобно на палубе с такими лапами» — подошёл ближе и схватил угощение. — И рыба не «наша», а моя.