Про шпионов

Их есть у меня.
Присоединяюсь к флешмобу Елены Логиновой.

В «Формуле Распутина» шпионов много. Есть скрытые, а есть и явные.
Чтобы особо не спойлерить, пройдёмся по явным.

День начинался в волнениях. Десятка отнюдь не робкого, Сухотин предпочитал судьбу не искушать и лишний раз на рожон не лезть.

Открыто заявляться в гостиницу к англичанке было всё равно, что в КГБ с повинной. Однако Лили настояла — дело, мол, срочное, отлагательства не потерпит. Да и резон ли осторожничать, когда пахнет лёгкими деньгами?

Хвала Создателю, зевак утром немного — проскользнуть в номер полковнику удалось незамеченным. Теперь столь же келейно хотелось бы покинуть сей чертог, но шансов на это с каждой минутой оставалось всё меньше.

Нервно ёрзая на диванчике, слушая стук растревоженного сердца, Михаил Евгеньевич покорно дожидался, пока мисс Буль просмотрит принесённые бумаги.

«Так и концы отдать недолго…»

Будто нарочно играя на нервах, Лили нисколько не торопилась. Поглощённая чтением, она расхаживала из угла в угол и назойливо шуршала страницами. Временами её взгляд устремлялся вдаль, она останавливалась и надолго уходила в себя. Такие минуты были особенно мучительны — скрывать раздражение уже не получалось.

— Мисс Буль, нельзя ли побыстрее?! Навещая вас здесь, я смертельно рискую! Моё положение обязывает…

— Имейте терпение, мистер Сухотин. Редакция «Таймс» платит вам щедрые гонорары в том числе и за риск, — говорила она почти без акцента, допуская ошибки лишь изредка. — Я ведь должна убедиться, что вы не пытаетесь… Как это у вас? Впарить мне туфту?

— Неужели, после стольких лет вы так и не стали мне доверять?

— Доверие, — щёлкнув зажигалкой, она закурила, — не подшить к финансовой отчётности.

Вот уж не в бровь, а в глаз! Соглядатаи из КГБ своим чередом, но не только их незримое присутствие тревожило сейчас Сухотина. Как быть, если, прочитав досье от корки до корки, англичанка под каким-либо предлогом откажется платить? Не в полицию же на неё жаловаться…

Они же скупы до безобразия, эти англичане, хуже только евреи.

Та же Лили, к примеру, — остановилась в люксе, а сама ходит в чём попало, на туалеты особо не тратится. Оно и понятно, люкс-то не на свои.

Казалось бы, потёртые техасские брючки — не лучший выбор для респектабельной британской леди, ан нет! Впрочем, как раз давеча, барон Крюденер рассказывал, что в Европе нынче мода такая, — фривольностью никого не удивишь. От юных барышень до светских львиц — все щеголяют в этом убожестве, почитая бабу, напялившую штаны, едва ли не высшим достижением западной цивилизации. Эмансипация, дескать, и всё такое. А разобраться — так нравственный упадок и торжество безвкусицы.

«Стыд и срам! Выходит, права Антонина Петровна, — наливаясь краской, полковник то и дело прятал взгляд. — Воспитывать молодёжь нужно в строгости, иначе потеряем Русь-матушку!»

— Что есть «политически неблагонадёжна»? — внезапно поинтересовалась Лили. — Мне не всегда понятен ваш бюрократический сленг.

«В штанах разгуливает!» — едва не сорвалось с языка.

— Даже не знаю…

Сухотин слегка опешил. Как передать то, что попадает в русскую кровь с молоком матери? Первое причастие, запах распутинских костров, отблески утренней зорьки над хмурой Невой — поди, растолкуй басурманину их заповедный смысл! Скрепы, на коих держится Русь, даны нам самим Господом, но сыщутся ли слова, чтобы описать помыслы Его?!

— Не знаю, — в растяжку повторил полковник. — Недостаточно любит действующую власть… Как-то так…

— Любит?! Лав?! — Лили удивлённо вскинула брови. — Ваша власть нуждается, чтобы её любили?

— Вероятно, я неточно выразился… Не испытывает должного уважения… Склонна к инакомыслию, к измене…

— О-ля-ля! — англичанка заметно оживилась. — Мисс Сендерихина склонна к измене?! Насколько сильна эта склонность?

— Не могу знать! — Сухотин негодующе фыркнул. — Лично не знакомы. Однако же в КГБ напрасно бумагу марать не станут. Я, мол, своё дело сделал, теперь разговор короткий — извольте денежки! А в чём интерес британской разведки, то есть, простите, газеты «Таймс», к заурядной и нищей университетской крысе — это полковника не интересовало.