Выбор космических разведчиков
Автор: Варвара КрайвановаИсходники флешмоба: тут и тут.
В “Хрониках Вудвейла” ещё не нашли способ, как автоматизировать самые первые экспедиции к потенциальным будущим колониям, и поэтому в эти чрезвычайно опасные миссии приходится летать людям. Только там осталось место беспрекословному подчинению и примату целей над средствами. Для большинства космических разведчиков, или вейверов, их первая и единственная экспедиция в подобный Ад ― путешествие в один конец, поэтому и отправляют туда тех, кто для долгой и счастливой жизни не очень пригоден, тех, кого не жаль, как бы бесчеловечно это ни звучало. Будущих разведчиков ещё и дополнительно тренируют быть “винтиками”, игнорировать смерть, свою и товарищей, во имя цели экспедиции.
Но что на самом деле выбирают такие вот “универсальные солдаты”?
Вот три примера тех, кто сумел выжить и вернуться.
Главный герой первой повести цикла, Вернон Ямакава, выбирает миссию. Всегда. Снова и снова. Рад ли он этому? Нет. Легко ли ему это дается? Нет. Особенно когда он вынужден выбирать не только за себя, но и за других. И каждый раз этот выбор меняет его, но не так, как можно было бы подумать. А как именно ― расскажет повесть.
Ямакава вернулся из развед-миссий дважды. Вместе с ним дважды вернулась Дебора Совинсон. Её способность делать самостоятельный выбор в Адах была практически уничтожена. Поэтому просто она всегда выбирает своих, свою команду, ставшую даже больше, чем семьей. И когда в ее жизни появляется не-вейвер, в которого она влюбляется, она не может выбрать его.
Дебора не может выбрать себя. Самый лучший, самый эффективный среди всех вейверов в книге ― Джамиль Ал-Каласади ― выбирает только себя. Он осознанно выбирает стать космическим разведчиком, но его окружение не приемлет этот выбор. Только вот Джамиль не выносит обычное человеческое общество со всеми его условностями и притворством настолько, что, отрезанный от своей мечты стать вейвером, в определенный момент выбирает смерть. Хорошо, что рядом с ним оказывается Ямакава.
И бонус: Алия Барабур в любой непонятной ситуации выбирает секс :)
Первую часть читать тут, вторую ждать 12 апреля.Главному архитектору следовало поспешить с вводом в эксплуатацию новых помещений: здесь стало очень тесно. Ямакава взглядом нашел его в толпе. Гейл сидел к нему спиной, что-то увлеченно рассказывая маленькой большеглазой девушке в сдвинутых на лоб защитных очках. Та сразу же заметила интерес стоящего возле бойлера человека, посмотрела в ответ. Широко улыбнулась. Её собеседник обернулся. Уверенно и серьезно кивнул, здороваясь с Ямакавой. «За эту неделю многое поменялось, и не только на планете, не так ли?»
Цель экспедиции ― основание новой колонии, но она теряет всякий смысл, если где-то в звездной системе осталась не нейтрализованной квантово-гравитационная аномалия. Переродившийся двигатель древнего звездолета, предыдущей попытки заселить этот мир. Непредсказуемый клубок смятого пространства, грозивший разнести не только перспективную планету, но и всё вокруг в радиусе одного светового года. В результате планы пришлось сильно поменять, и в итоге большинство суетившихся вокруг Ямакавы людей лишь пару дней назад впервые ступили на поверхность Вудвейла.
«Но теперь Ковчег стабилизирован», ― и придется возвращаться к текущей проблеме: Вернон Ямакава, главный планетолог экспедиции Б-32 «Вудвейл», перевел взгляд на свою кружку. В черной, слегка маслянистой поверхности находившейся там жидкости отражались его желтые глаза. «Надо пить». Тут же, как назло, вспомнился вкус ненавистной жижи: горький, с неприятным химическим оттенком. «Надо потерпеть. Ещё пару дней». И пить, пока горячее: когда остынет, станет только хуже. Поднес кружку к губам. Самое сложное ― первый глоток. Обжегся.
Начинался третий день, как его команда вернулась с деактивации Ковчега.
«И вернулись не все». Тщательный отбор, несколько поколений селекции и генетической модификации, безупречно выверенная программа психологической подготовки… Наверное, первые несколько раз всё это даже помогало, но Вернон так и не научился игнорировать смерти своих товарищей. Теперь же, когда он стал их лидером, потеря ощущалась особенно остро.
Подавил тяжелый вздох. Мысли в голове ― такие же горькие, как напиток в кружке.
Подошла Рене. Скользнула рукой по его поясу, едва обозначив объятие. Мазнула черными тугими кудрями по щеке. Винит себя. Беспощадно и бессмысленно.
«Уж ты здесь точно не при чем. Прости, что я допустил это. Что столкнул нас всех в эту яму. Опять». Вернон кладет руку на плечо соратницы, всего на мгновение, но этого достаточно, чтобы ее тонкие пальцы, сжимающие ложку с черным порошком, перестали дрожать, а на губах мелькнула грустная улыбка. Они даже не смотрят друг на друга, но они вместе, и поэтому справятся.
Рене Декарт наполнила кружку и развернулась лицом к залу. Сделала крохотный глоток.
― Они пьют эту дрянь! ― негромкий, но потрясенный голос откуда-то из толпы. Персиваль, парень из команды спасателей.
Ямакава чуть заметно вскинул брови и кивнул: да, вот, пьем.
― Эй, я думал, вы бойкотируете кофе! ― стоявший рядом с Перси Серж говорил гораздо громче.
― Это не кофе. ― Тихий ответ Вернона заставил обернуться третьего в их группе, командира их отряда, Арчибальда Сильвергейма.
― А что тогда? ― Арчи подозрительно прищурил глаза.
― Мешанина из стимуляторов, адаптогенов и антидепрессантов, ― голос Ямакавы серьезен, ни намека на шутку, но Сильвергейм недоверчиво поводит подбородком, словно догадывается, что за беспристрастной маской тот усмехается про себя.
Вернон смотрит прямо в глаза, но Арчибальд знает, что играть с этим противником в гляделки бессмысленно. Вместо этого он поворачивает голову и находит в толпе завтракающих колонистов Грегора Морриса, псих-координатора экспедиции. Тот тоже владеет собой прекрасно, но один лишь факт, что из всего бурлящего вокруг людского водоворота он выцепил именно этот разговор, и теперь внимательно следит за Ямакавой, подтверждает слова главного планетолога не хуже химического анализа.
Сильвергейм встречается взглядом с сидящим у окна руководителем экспедиции. Семенов, похоже, разделяет его возмущение.
― Ты всё это время знал, и молчал? ― эти слова лидер спасателей произносит с обреченным спокойствием, будто он устал возмущаться выходками Ямакавы.
― Никто не спрашивал, ― Вернон отхлебнул из кружки. Поморщился.
Арчибальд продолжал смотреть на собеседника, зная, что тот не ограничится банальной отговоркой. И оказался прав.
― К тому же, вам это… «кофе» было показано.
― В смысле? ― нахмурился Серж.
― Употребление данной субстанции снижает количество смертей в течение полета, на семьдесят процентов для развед-экспедиций, и до девяносто семи для базовых.
― Никто не умирает во время полета в базовых экспедициях! ― вырвалось у Арчи.
Вернон, уже не скрывая насмешки, весело вскинул бровь и приподнял свою кружку: вот об этом я и говорю. Сильвергейм чуть сощурился, досадуя, что снова попался в ловушку лидера планетологов, а Серж продолжил:
― Что же вы теперь эту дрянь стали пить?
Ямакава открыл было рот, но заметил, как командир спасателей отводит глаза, понимая, к чему приведет неосторожный вопрос его товарища, и промолчал.
Не услышав ожидаемой, насмешливой и едкой реакции, Арчи в легком замешательстве вновь посмотрел на оппонента.
― Не будешь отвечать?
― Нет, не буду.