Насчёт уха и морали:

"Испытание Седьмого авианосца" Питер Альбано.

(...)— Я очнулся от запаха крови, — прошипел он. — Вы потопили эсминец?

— Так точно, командир.

— И ожидаете, что вас за это по головке погладят?

— Я ничего не ожидаю.

— А за то, что добивали уцелевших на воде?

Голос Брента был убийственно спокоен.

— Тоже.

— И кто вам отдал такой приказ?

— Позвольте напомнить: пока вы были без сознания, приказы здесь отдавал я.

— Додумались! Стрелять в беззащитных людей!

Нутро Брента словно опалило огнем.

— Они не люди, а звери, подлежащие истреблению.

Уильямс, не слушая, махнул на свисающее с поручней тело впередсмотрящего.

— Выбросили вымпел, мистер Росс? — язвительно бросил он. — Вполне в вашем духе.

— Этого я обсуждать не стану… — Брент медленно сжал кулаки. — До вашего выздоровления.

— Ну, я давно согласен, американский самурай. Обсудим с глазу на глаз. — Он повернулся к Крому и Юйдзи Итиоке. — Снимите его. Он заслуживает лучшей участи.

Двое проворно поднялись на площадку.

Уильямс вновь перевел взгляд на Брента, но ничего сказать не успел из-за вопля Холлистера:

— Файт их расстреливает!

Все повернулись на корму. «Первый» на большой скорости шел посреди обломков. С борта палили пулеметы, расстреливая плывущих. Затем грянуло шесть взрывов, все догадались: Файт решил закрепить успех глубинными бомбами.

— Семь футов вам, суки! — закричал Брент, потрясая кулаком.

Уильямс, казалось, не верит своим ушам.

— Бог мой! Позаботился называется! Что же это за война, если на ней уничтожают безоружных глубинными бомбами?

Он смотрел на Брента с неприкрытой враждебностью. Взгляды Уилларда-Смита, Боумена, Дорана, Холлистера и Ромеро тоже не отличались большой теплотой.

— Единственная война, которую они понимают, — тихо ответил Брент. — Она ведется по их правилам. Никаких конвенций, никакого милосердия, никакого рыцарства — такая вот война. — Он кивнул на обезображенный труп впередсмотрящего. — Иной они не признают.

— И мы должны им уподобиться? Не понимаю!

— Расспросите кэптена Файта про его сына. Может быть, тогда вам станет яснее.

На мостике воцарилось молчание, и «Блэкфин» неторопливо вплыл в сгущающиеся сумерки.