Рыхлая дама средних лет? Крепкий старец?

Автор: Елена Станиславова

Елена Логинова (Анурова) предложила флешмоб об удивлении героев. Чудесная тема, вписываюсь.

В нашем совместном с Ольгой Гусевой романе Сигги и Валька. Любовь и овцы взаимно удивляются оба главных героя.

Сигги ехал в Рейкьявик. Его 390-сильный внедорожник мощно рассекал сплошную стену дождя, «дворники» мотались туда-сюда как одержимые. Время в запасе было, поэтому он не торопился. Туристка приедет на автовокзал минут через сорок, он, по-любому, успеет.
Думая о туристке из Эстонии, он представлял себе даму средних лет, полнотелую, даже несколько рыхлую, бесцветную, возможно, в очках без оправы, одетую в тёмную бесформенную куртку с капюшоном, спортивные штаны и кроссовки с чёрно-белыми шнурками, да, почему-то именно с чёрно-белыми.

Приглашать на ферму туристов ему посоветовал сосед. Дом был достаточно вместительный. Сам Сигги пользовался только кухней, одной комнатой и подсобными помещениями. Остальные комнаты пустовали. Но для начала он решил сдавать только одну комнату. Если все пойдёт нормально, можно будет и ещё парочку выделить для этого дела.
Сдаваемая комната формально была рассчитана на двоих – там стояла большая кровать «королевского размера». Эту кровать Сигги в своё время заказал для себя и Тельмы, но теперь на ней будет спать эстонская дама средних лет. Одна.

А вот и автовокзал. Автобус остановился, Валя вышла на привокзальную площадь, любезный водитель самого сурового вида вытащил из багажного отсека её чемодан, и она начала озираться по сторонам.
Валентина не знала, как выглядит хозяин фермы, который обещал её встретить. Ей почему-то представлялся основательный такой дядечка, по возрасту годящийся ей в отцы или даже в деды.

Ещё в аэропорту она написала ему сообщение, что прилетела, и её сомнения по поводу трудностей общения тут же рассеялись – предполагаемый старец незамедлительно ответил ей на безошибочном английском языке, который, пожалуй, был лучше грамматически выверен, чем Валин.
Народ на площади постепенно рассосался, но никакого ожидающего её пожилого человека Валя не увидела. Она ещё раз посмотрела по сторонам, и тут её взгляд споткнулся о мужчину, стоявшего под козырьком у входа в здание автовокзала. Он был молод, лет тридцати, высок и … нет, сказать, что он был красив, означало ничего не сказать, тут совсем другое слово нужно, но слова этого Валя подобрать не смогла. Волосы у мужчины были светлые и длинные (опять не то, очень длинные) и заплетены в две немного растрёпанные косы.
Мужчина пристально разглядывал Валю, внимательно изучая её живое нежное лицо с лучистыми хризолитовыми[2] глазами, стройную девичью фигуру и экзотический наряд. Казалось, что он испытывает некоторое удивление и сомнение. И Валя, в свою очередь, не могла оторвать от него взгляда, в голове у неё пульсировала одна единственная мысль: «Пусть это будет он, пусть он меня ждёт, ну, пожалуйста».
Наконец мужчина вытащил из заднего кармана чёрных джинсов сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его, и Валя узрела на нём два слова, напечатанные крупным витиеватым шрифтом: VALENTINA KURAKINA. Сердце её ухнуло вниз, потом взлетело до небес, и оба сделали шаг навстречу друг другу.

Кто ещё не знает, хризолит — это зелёный драгоценный камень (другое название — оливин).
Мне (автору) он очень нравится. Соавтору (Ольге) тоже. Мы сочли это сравнение исключительно уместным и удачным, даже если некоторым теоретикам литературы так не кажется.