Из архива. Миниатюра "Вечный бутерброд"

Сидим. Апетс жуёт сырный бутерброд, а я потягиваю фруктовый сок из опаловой бутылки. Вокруг – лес. Под ногами – море. Прозрачное, даже дно разглядеть можно. Изумрудные стволы мерцают под водой, а меж ними снуют огненные агатовые бабочки, аквамариновые светлячки, топазовые морские овечки. 

А мы сидим. На ветке. Гладкой, стеклянной. Внутри по жилкам пробегают золотисто-медные шарики и, вспыхивая короткими разрядами в кончиках веток, окрашивают листья в оттенки заката. 

Болтаем ногами. Молчим. Бутерброд почти съеден, и Апетс кладёт его в аметистовую коробочку, встряхивает, достаёт снова целый и с удовольствием вгрызается в два больших сырных шмата с чесночным хлебом посередине. 

– Не надоело? – спрашиваю. 

– Никогда не надоест! – шамкает Апетс и улыбается, довольный. 

Смеёмся. По небу, пыхтя снежным морозцем, вертя красными колёсами, шелестя медными стрекозиными крыльями, пролетает хладовоз с вагонами, под завязку набитыми счастьем в глазури. Значит, завтра над городом будет конфетный дождь. 

А мы сидим. Нам-то спешить некуда. Солнце играет на волнах с предзакатными зайчиками: они скачут по воде, разбрызгивая морские капли, нагоняют на небо радугу. С другой стороны горизонта, наверняка, уже таращатся в наши спины две луны-недотёпы. Добрые такие, но глупые, потому что одинаковые. Зато ни одной не обидно: обе круглые, обе лиловые. 

Сок заканчивается, свистя и булькая в полосатой трубочке. Подождать две мысли – и бутылка вновь будет полна. Ставлю опаловый сосуд на ветку. Звякает пустотой. В голове тоже звякает, но тишиной. Грустной какой-то. Странно. 

– Апетс, ты можешь себе представить мир, в котором нет ни конфетного дождя, ни самонаполняемых бутылок, ни вечного бутерброда? 

Апетс глядит на меня ошарашено, с открытым ртом. У рта зависает вечный бутерброд. 

А я продолжаю: 

– Можешь представить мир, в котором лес растёт не в море, овечки не дают сахарную вату, а хладовозы, как и люди, не умеют летать? 

– Глупости какие! 

Апетс смеётся. И я вместе с ним. Правильно, чего это я? Не бывает же такого. 

Опаловая бутылка издаёт победный «бульк»: наполнилась. Апетс кладёт недожёванный бутерброд в аметистовую коробочку. Меняемся. 

Закат сушит в небе радугу. Близняшки-луны улыбаются нам в спину. Море зажигает вечерние огоньки: зелёные, синие, золотые. А мы всё сидим. Нам-то спешить некуда. 

03.02.2015