Рабочая тетрадь автора: Принципы деления текста на абзацы

«Слишком длинные абзацы, читаю стену текста»

«Автор, ты теперь что, каждое предложение будешь выделять в абзац?»

…и много ещё всего можно встретить по этой теме. В какой-то момент попытался разобраться, как же всё-таки это работает, начал искать информацию. Ниже — краткий пересказ статьи И. А. Сырова (д.ф.л., доцент, всё как полагается) от 02.04.2008 с небольшими отступлениями для комментариев и пояснения лингвистических терминов. 

Буду рад, если кому-то это покажется полезным.

Ссылка на оригинальную статью — тык!

Оставлю это здесь, просто на всякий случай:

Текст  не претендует на научную ценность, не ставит целью объяснить, как нужно (не нужно) делать, и первоначально вообще представлял собой рукописные заметки для собственного использования. 

Примеры взяты из текстов, выложенных на АТ, и проанализированы в качестве практики; надеюсь, авторы отнесутся с пониманием :)

Также, в  примерах наверняка содержатся неточности и спорные моменты — если найдётся отрывок получше, более ярко демонстрирующий суть, буду рад добавить его.

О соотношении понятий «абзац» и «сверхфразовое единство».

Прежде всего, немного теории. Понятие сложное синтаксическое целое (то же, что и сверхфразовое единство) следует отличать от абзаца.

Сверхфразовое единство (СЕ) (также: сложное синтаксическое целое (ССЦ), микротекст, период) — представляет собой отрезок речи в форме последовательности двух и более самостоятельных предложений, объединённых общностью темы в смысловые блоки. СЕ может совпадать с абзацем, быть больше или меньше абзаца [Лингвистический энциклопедический словарь, под ред. В. Н. Ярцевой].

Абзац — отрезок письменной речи между двумя красными строками. <...> Является единицей членения, промежуточной между фразой и главой и служит для группировки однородных единиц изложения (тематической, сюжетной,  и т д.) [Литературная энциклопедия в 11 т. под ред. М. Фриче, А. В. Луначарского].

В своей статье И. А. Сыров приводит три взгляда на соотношение СЕ и абзаца:

а) Абзац представляет собой сложное синтаксическое единство: многоплановое явление, по отношению к которому, действуют как объективные, так и субъективные факторы членения.

б) В случаях, когда абзац не равен по объёму одному предложению, разграничение между абзацем и сложным синтаксическим целым не проводится, поскольку нет единых признаков, чётко отграничивающих ССЦ, как единицу синтаксического уровня от абзаца как единицы композиционного уровня.

Однако в плане писательства наиболее интересным представляется третий подход (здесь и далее курсивом — О.Я.)

в) Абзаца как особой семантической или синтаксической единицы не существует, поскольку в абзац может выделяться любое предложение, любое слово и любое сложное синтаксическое целое. Абзац является стилистико-композиционной единицей, которую следует рассматривать с точки зрения авторской стилистики и общего замысла, в то время как сложное синтаксическое целое является единицей структурно-семантической. 

Таким образом, учитывая субъективность основания для выделения абзацев, последние, в отличие от жёсткой формально-смысловой организации ССЦ, являются элементом текста только в прикладном аспекте.

О принципах выделения абзацев в художественном тексте

 И. А. Сыров выделяет следующие принципы абзацирования текста:

• конструктивный;
• смежно-тематический;
• факультативно-модальный;
• ассоциативный.

Конструктивный принцип деления на абзацы предполагает, что автор с помощью красной строки выделяет предложения, обозначающие:

1) Фазы одного и того же действия или последовательную («плавную») сменяемость различных действий; 

2) Элементы одного объекта при описании;

3) Тезисы одного рассуждения.

Каждое последующие абзацное предложение логически выводится из начального предложения предыдущего абзаца и между ними прослеживается чёткая дистантная межфразовая связь, в то время как начальные предложения являются носителями основной информации фрагмента текста. 

(Насколько строго соблюдается это условие? Считать ли, в таком случае инициальное предложение «первым»?)

Хулиганистый Дмитрий Парсиев, «Зомби», глава 1.

Глядя на Алену понимаешь, что для поддержания идеальной внешности бутиковых шмоток не требуется. Строгая белая рубашечка на все пуговки застегнута так, что упругая грудь даёт натяжку ткани и непроизвольную надежду, что пуговка не выдержит, отлетит к чертовой матери и откроет вид на сокровенное [Инициальное предложение-ввод микротемы + элемент 1].

Юбочка черная тоже в обтяжечку подчеркивает совершенную форму подтянутой «курносой» попы. А ещё на юбочке сбоку разрез, видимо, чтоб в такой тесной юбке она хоть как-то ходить могла <…> [Элемент 2].

Алена получила свой кофе и отошла к маленькому, как кастрюльная крышка, но высокому столику <…>. Она у нас активистка. При деканате подрабатывает. Чего-то там помогает оформлять, заполнять, я точно не знаю [Развитие ССЦ и переход к следующей микротеме].

Смежно-тематический принцип предполагает, что рядом находятся и последовательно сменяют друг друга различные типы речи (повествование, рассуждение, описание). Автор прерывает определённую последовательность сообщаемого в одном абзаце, чтобы передать нечто качественно новое. При этом вставной абзац может быть безболезненно удалён — и разорванное повествование восстановится:

Задумчивая Лия Сафон, «Лес золота и стекла», глава 2.

«Первой их заметила, конечно же, тень. Моряки озадаченно примолкли, когда на рею приземлился крупный ворон, выглядящий в общем-то вполне обыкновенно, если бы только не взялся невесть откуда посреди открытого моря. И если бы не оперение, попеременно отливающее то красным, то синим. <…> [Ввод микротемы. Абзац-описание, посвященный тени и реакции моряков].

Что-то заставило девушку обернуться и посмотреть на кормовую надстройку. Шаэн не вышла на палубу, но стояла в проеме ведущего каютам коридора, ещё более бесстрастная, чем всегда. Она тут же скрылась, должно быть, вернулась в каюту. Внимание Кэрис вновь обратилось к тени [Вставной абзац-повествование: реакция на событие другой героини].

— Ну?.. — вскинула она голову.

На неё зашикали, но девушка, не понаслышке знающая, с каким пренебрежением тени относятся к социальным приличиям и столько ценимому в человеческом обществе выражению иерархических различий, и не моргнула. <…> …пусть первой обозначит намерения. Если пожелает. <…> [Абзац-рассуждение: зачем прилетела тень?].

Ворон широко распахнул клюв. Кэрис ожидала карканья, клекота, резкой птичьей трели: раз уж существо так хорошо отображало форму, скопировать звук ему труда не составит. Ожидала вполне человеческой речи, какая никак не могла доноситься из птичьего горла. Вместо этого каравеллу накрыла тишина, разом заглушившая звуки ветра и волн, поскрипывание снастей и льдинок. [Развитие микротемы через абзац-описание: общие впечатления героини].

А затем визитёр пропал. Не раскинул крылья, чтобы подняться в воздух, а просто-напросто исчез. Тот же чужой корабль развернулся и пошел навстречу куда быстрее «Семеду», быстрее, чем позволяли обычные ветра.» [Завершение ССЦ, абзац-повествование].

Факультативно-модальный принцип подразумевает выделение определённого фрагмента, который привносит добавочное модальное значение (сомнение, одобрения, утверждения, отрицания, альтернативности действия и т.п.) и имеет характер собственно авторского или косвенно-авторского проявления в тексте, указывает на авторское отношение к отображаемому.

Подобное членение текста на абзацы чаще проявляется в повествовании от 3-го лица, когда автор и герои семантически и грамматически отделены друг от друга; тогда дополнительная модальность, проявленная в авторских суждениях и замечаниях, как правило, фиксируется абзацным отступом.

Нескромный Олли Ярвинен, который точно знает, где у него было косвенно-авторское высказывание. Сборник «Погружение», рассказ «Реликт».

Тойво Ванханен был одним из немногих, кто помнил Хельсинки ещё до того, как тот стал Городом в современном смысле этого слова. Всего каких-то восемьдесят лет — и то, что задумывалось, как точная копия древнего поселения, превратилось в опоясанный сталью и бетоном мегалополис: наполовину закопавшийся в промёрзший грунт и укрытый от внешнего мира циклопических размеров куполами.

О былом Хельсинки, о городе, что колонисты оставили на старой Земле, напоминали только певучие названия секторов, вроде «Эспоо» или «Кауниайнен» — пусть даже с каждым годом всё меньше становилось тех, для кого это слова имели хоть какое-то значение. Один за другим старожилы уходили на покой — а Тойво Ванханен нёс бессменную вахту в своей мастерской на углу линий Le-21 и Ly-45, которые в его сердце по-прежнему оставались улицами Кирстентие и Сокунсуонтие: широкими и зелёными, открытыми вечно хмурому небу и продуваемыми холодным солёным бризом с моря.

Он искренне любил тот, другой, прежний мир [Косвенно-авторское высказывание-утверждение, разрывающие повествование и подводящее итог вступительным абзацам].

С тихим щелком ожил рассохшийся радиоприёмник, кустарно подключённый к общей информационной сети, и мастерскую заполнила приятная джазовая мелодия. Тойво тяжело откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, чтобы насладиться последними минутами покоя, прежде чем шум и суета просыпающегося города доберутся до его порога [Начало нового ССЦ].

В случае, когда повествование ведётся от 1-го лица и автор сливается с героем, факультативно-модальный принцип сменяется смежно-тематическим, поскольку автор-рассказчик сам ведёт повествование. 

При ассоциативном принципе абзацирования с красной строки выделяются те части текста, которые призваны вернуть читателя либо к более раннему контексту произведения, либо к контексту другого, но гипотетически узнаваемого, как правило, классического, произведения. 

Этот принцип позволяет решить две задачи: 

• организовать дистантную семантическую связь, а иногда и кольцевую структуру в произведении;
• расширить контекст целого произведения, углубить его смысл.

Задорная Ира Ку, сборник «Дом у перекрёстка», рассказ «Будильник».

«Он плеснул ещё пятьдесят грамм. Вторая пошла легче, и когда Клава открыла глаза, в них плясали бесовские искры. Она подмигнула Петрову и развернулась к Лёхе, пытающемуся соскрести в тарелку подгоревшую яичницу.

Дальнейшее Петро наблюдал, как Хома Брут, не смея шагнуть за круг на линолеуме [Абзац-отсылка на классика, расширяющая контекст происходящего через ассоциацию].

Ноздри Клавдии хищно вздыбились, на лице расползлась плотоядная и вместе с тем игривая улыбка. Она стянула с волос резинку, от чего те вмиг упруго завились, распушила их руками, и походкой от бедра зашелестела шлёпанцами к Лёхе. Выставив перед собою руки с алым маникюром, она, сверкая глазами, приближалась к ничего не подозревающему Ковырдину. Петров только и успел подумать: «Не отобьётся ведь…», но из круга шагнуть не решился [Завершение периода].

Статья завершается следующим замечанием:

«Выделенные нами четыре принципа абзацирования в современной художественной литературе названы основными и поэтому не претендуют на исчерпывающий охват особенностей композиционно-стилистического (абзацного) членения текста. Это скорее определенный опыт обобщения основных тенденций членения художественных текстов на абзацы. Тем не менее за всем разнообразием авторского волюнтаризма, как было показано, просматриваются многие общие (лингвистические и экстралингвистические) черты».

О.Я., замечания на полях: Пока работал над поиском и осмыслением примеров, не мог не отметить, что нередко речь идёт не столько о четырёх чётко определённых принципах, сколько об их сочетании. 

То есть, период, конечно же, может быть поделён на абзацы строго согласно одному из этих принципов, но не совсем понятно, как быть, когда в авторском тексте идёт настоящий винегрет из самых разных абзацев, которые не так-то просто отнести к какому-либо типу. Видимо, это просто очень короткие ССЦ, которые по своей длине как раз укладываются в один абзац.

Часто встречается и обратная ситуация, когда автор пишет большими абзацами, которые теоретически разбиваются на несколько, но авторская стилистика такова, что этого не происходит: слишком сложная композиция внутри самого абзаца и при членении его на более мелкие части повествование теряет глубину. Например:

Воодушевлённо-разочарованная Мария Вилонова, «Шаман», глава 1

«Клайв поглядывал на окна с лёгким разочарованием [Инициальное предложение, установка микротемы: Клайв и его ожидания]. Самый младший из подчинённые детектива: ещё не стукнуло тридцати, и в них не было перелётов ни далёких, ни близких. Он родился и вырос в колонии Сомнии, там же устроился на работу и планировал провести остаток жизни [Окончание описания, начало вставки-рассуждения]. Хобу с иронией подумалось, что хоть кому-то Кир удружил своей выходкой, потому что воодушевлён командировкой Клайв был куда больше остальных. Пока они собирались, обыкновенно несколько отстранённый коллега вдруг загорелся таким энтузиазмом, которого прежде напарники от него не видели. Правда, узнать с корабля парень явно планировал космос, а не симпатичные картинки. [Окончание вставки, возврат к первоначальной теме]. Объяснения Хоба слегка сгладили его печаль, и теперь Клайв томился в ожидании стыковки с службой безопасности на орбите, пусть даже расследование на Экваторе Вселенной не обещало приятных впечатлений [Оформлении рамки]. Его оптимизм заражал, а после и вовсе стал спасением от постоянных симуляций чужой смерти» [Окончание ССЦ, переход к следующей микротеме].

Также, классификация, похоже, зависит от того, насколько «широким» будет объём анализируемого текста. Так, если взять шире, указанный выше абзац встаёт в ряд других, последовательно описывающих команду детектива Хоба — то есть, разбитых по конструктивному принципу.

А что делать с абзацами, которые выделяются в для подчёркивания мысли? Как, например, здесь?

Принципиальная Ольга Хадли, «Упрямство Олафа Хорна», рассказ.

«Бледноватый  паренёк. С претензией на умение одеваться — вернее, старается держать  марку при том, что наверняка стеснён в средствах. И питается — готов  поспорить хоть на собственную руку! — скудно и худо. 

Сам  разумеется, невкусный. Это мнение вампира лишь отчасти — снимать пробу с  гостя я не намерен. Как врач подозреваю: гемоглобина в худосочном  заморыше всего ничего, в этом смысле ни один двуногих не сравнится с  морскими гигантами [китами, О.Я.]. Не то, чтобы вывернутые наизнанку  туши выглядели эстетично, к тому же люди зачастую пахнут куда лучше, но…

Объёмы и качество важнее красоты верно? [Абзац выделен для акцента на вопросе]

Мальчишка  пахнет так, что вызывает жалость, а не выделение слюны. Не чувство  голода, уж увольте. Никогда не опущусь до того, чтобы выпить человека.  Такого же, как я двуногого — пусть я не всегда хожу на двух ногах» 

Словом, голову можно сломать  

А как к какому принципу деления абзацев склоняетесь вы?