"Снегирь"

Первый вопрос, который возник у меня по просмотру этого фильма, – зачем такое снимают? Ответ приплыл в виде осознания того, что такое и не снимают. Я тормошил себя прошлого в поисках прецедента, я ворочал свою память кусками – сначала большими, затем маленькими, после и вовсе просеивал её сквозь сито – бесполезно; ничего похожего я прежде не кушал.

Похожего на что? Таков был следующий самовопрос. Что есть такого в этом фильме, чего ты не видывал? Тут же запросился скороспелый ответ: настоящесть. Ну да, говорил откуда-то сбоку один из моих я, ну да, этот фильм настоящий, потому и торкнул.

Но кто-то главный внутри лишь качал головою: настоящего – вот просто настоящего – много,  и уж ты ли его не видывал. Вдобавок, настоящесть в искусстве синонимична хорошести; ты хочешь сказать, что это – хороший фильм? А?

Нет, конечно. Назвать хорошим его нельзя. Атмосферный и достоверный – ещё не значит хороший. Мастерски сделан – ещё не значит хороший. Но как тогда можно? Как нужно его назвать?

У меня не находится подходящего слова. Это у меня, у писателя-то. Разве что неуклюже сравнить этот фильм с белым стихом по мотивам экзистенциального кошмара?

Я не знаю. Я мог бы посоветовать: смотрите сами. Но не буду. Зачем советовать то, во вкусе чего не уверен. Хоть и не можешь отделаться от него уже третий день.