Почему фантастика о будущем и утопия станут главными жанрами

Зачем нужна литература?

Помимо скуки у людей были разные причины, чтобы на протяжении веков писать и читать художественные произведения. Но к двадцатому веку роль литературы в коллективном сознании окончательно определилась. Она превратилась в песочницу, в виртуальный мир, в котором проходят обкатку образцы поведения, имиджевые типажи, общественные структуры, а также связанные с ними языковые конструкции. 

Каждый жанр строит песочницу по своим канонам. Давайте посмотрим на самые популярные из них.

Почему умрёт детектив?

В детективе есть две силы, два актора: преступник и следователь. Все детали мира художественного произведения – это только антураж для их противоборства и не имеют никакой ценности сами по себе, как квадрат боксерского ринга. Читателю, как и всем остальным героям, отводится роль наблюдателей. 

Читатели детектива еще в позапрошлом веке чувствовали недостаток этого жанра: здесь некому сопереживать, нельзя ставить себя на место героев, нельзя переигрывать сцены и извлекать из прочитанного новый смысл. И чтобы хоть как-то задействовать свой интеллектуальный потенциал придумали такое развлечение: угадывать, кто же убийца. На мой взгляд, интеллекта здесь требуется не больше, чем при игре в тотализатор на тараканьих бегах… Но не это важно. Важно, что детектив не может дать читателю такого интерактива, к которому уже привыкли люди из 21 века. Ну и все эти убийства перочинными ножами, записки кровью на стене и весь прочий неотъемлемый антураж детектива с высоты нынешней цивилизации выглядит как-то дико. Насильственные преступления (а много ли детективов без насилия?) это удал плебса, населяющего депрессивные территории. Цивилизованному миру насилие более не интересно. Фи!

Проблемы современного любовного романа

В любовном романе с интерактивом все хорошо. Можно создать несколько героев с хорошо проработанными характерами, в которых читатель узнает себя или своих знакомых. Жанр просто неубиваемый, если бы не одно «но».  Уже на третьей странице читатель хочет видеть инстаграм главной героини, а к концу второй главы он желает снять номер в том самом отеле, где состоялось свидание героев. В прошлом веке читатель мог о чем-то подобном мечтать и фантазировать. Сейчас у него уже выработан рефлекс: захотел – тра клика –- купил. Но не тут то было! Почти все описания городов, экономических и социальных реалий рушатся фразой «не верю!» и самым поверхностным фактчекингом. Вписать вымышленных героев в сложный и вместе с тем прозрачный сегодняшний мир – это очень кропотливая работа, требующая не только жизненного опыта, но и исследовательской работы. Так что писателю, вкус которого не позволяет фальшивить, разумнее вынести действия в условный мир «далёкой галактики» или третье тысячелетие. 

Современный любовный роман, как я его себе представляю, это высоктехнологичное произведение, над которым должна работать группа копирайтеров в сотрудничестве с рекламщиками. Но вряд ли по этому принципу можно запустить массовое производство. И вряд ли это можно будет назвать литературой. Это будет синтетический мультимедийный жанр и он сольётся с телесериалом, что, впрочем, уже и происходит.     

Почему фэнтези с эльфами вторично?

Трудно на заметить, что русскоязычное фентези, даже то, что имеет привкус японского аниме, зачастую эксплуатирует эстетику европейского средневековья. Назад в средневековье – это действительно тренд в российском общественном сознании. В основе здесь политика и экономика. Часто приходится слышать, что в последние годы в стране формировался «новый феодализм». Будет ли этот тренд сломлен? Ответ на этот вопрос лежит за рамками литературы. Но запрос на его слом существует. Ограничимся пока этим утверждением. 

Ну и общедоступнеы телеканалы из первого мультиплекса с «мистическим» контентом делают своё дело. Стоит государству задвинуть их на телевизионной витрине подальше, как мода на магию в средневековом антураже схлынет.   

Попаданцы во времени и альтернативная история

Интерес к этому жанру объясняется неудовлетворенностью русскоязычной аудитории историческими событиями двадцатого века. Хочется всё переделать. И хотя бы на страницах книги возродить потерянную империю. Жанр имеет психотерапевтический эффект. Эта стадия болезни, которую нужно пережить. И если больной выживет, то он вынужден будет сделать следующий шаг:  конструировать образ будущего. И вот здесь свою роль сыграют писатели-утописты и фантасты-футуристы. 

Почему фантастика о будущем так важна и нужна?

Потому что нельзя постоянно ковыряться в прошлом и переделывать историю на страницах книг. Пора возвращаться к жизни! Читатель не может не думать о будущем, и писатель должен ему в этом помочь. 

Сейчас футуристическую нишу прочно заняли антиутопии и беспросветный постапокалипсис. Но эта чаша уде выпита. Фантазии Оруэла и Кафки стали обыденностью. В режиме постапокалипсиса живёт половина человечества. О техногенных катастрофах и военных преступлениях снимают уже не художественные, а документальные фильмы. Деталями катастроф мирового масштаба можно тронуть только читателя, который прожил последние 50 лет в криокамере. Все остальные прекрасно знают, что такое Освенцим, Херосима, Чернобыль, Вьетнам, Северная Корея, Урумчи и Донбасс… Выдумывать в этом направлении уже ничего не нужно. 

Настало время собирать камни. Кто придумает, как это сделать, тот станет творцом будущего. Какая фантастика сегодня – такая реальность завтра.