Субботний отрывок

Уно по прозвищу Хотс любил бывать в Крепости. Знал, что есть и другие, в полдне пути или даже ближе. В Карде есть - с двумя кольцами стен и множеством башен. Или в Талассе, та, говорят, еще больше. Но для него Таласса все одно как Изнанка Мира, а Крепость — вот она, над головой. Сьер комендант изволил платить по центиму** за кувшин молока и терпел, вернее, не обращал на него внимание, а конюх Ньер разрешал почистить коней и заплести им гривы. Сегодня и вовсе был повод в Крепость наведаться: из Карды высокие гости пожаловали.

Войдя в боковую калитку, Уно так и застыл, глазея на солдат в бордовых мундирах, бряцающих амуницией. И лошадки справные да сытые. Любил он лошадок. А больше всего его поразил сьер командир - не старый еще, взляд строгий, и сам как снаряженный лук. Про луки-то он знал, дед, пока жив был, лесовничал малость, приносил то дикого гуся, то куропатку. А на груди у сьера - поди-ка, - медальон с волком! Волков в деревне не любили, от того и приблуд волчками звали, да только, по мнению Уно, иные люди похуже зверей бывают.

И вот непруха! Нанесло на него дюжего сержанта! И вовсе он не бежал, а этот боров своим брюхом в него воткнулся, кувшин выбил и чуть кулачищем не вмазал. От кулака Уно уклонился; частенько драться приходилось, что мать с отцом над Священным Огнем руки не держали, что никому из ребятни прозвище свое позорное не спускал, да мало ли какая причина найдется. Но быть ему битому, если бы сьер командир не вмешался.

От изумления Уно забыл, что перед сьером надобно глаза долу опускать... И вовсе диво, что тот не разгневался, а медным пятаком одарил. На радостях Уно решил в деревню не идти. Лучше подняться на Монт-Тесту, заодно в ельнике грибов наберет.

Взбираясь по склону, он то и дело касался языком монетки, словно проверяя, на месте ли. Про отца мать ничего не хотела рассказывать, но вдруг примечталось, что был бы он похож на давешнего офицера. Нет, не знатностью да богатством, куда тут, а... даже не сообразить чем. От дерзких мыслей Уно запнулся и, остановившись, оглянулся на Крепость.

С лесной прогалины — как на ладони. Меж зубцов южной стены сверкнула искра. Раз, другой. Потом еще раз. Солнце блеснуло на нагруднике дозорного? Так не видать никого. Почудилось, верно. Он залез на гранитный валун, ожидая, сверкнет ли еще. Но нет, только ворота медленно раскрылись, и из Крепости на рысях выехал отряд Волчьего сьера. Уно спрыгнул с валуна и побежал тропке вдоль гребня Монт-Тесты. То ли проводить хотелось, то ли — отложить момент возвращения домой к вечно тревожащейся матери.