Тьма, холод, чёрный лёд...

Демоны ледяных островов. Вот что беспокоило, вот что не давало просто наслаждаться… Пусть он здесь не по поручению Грифа, но от себя не убежишь. Черное существо в ледяном озере одно из воплощения древнего зла. Того, что потрошило людей в Сеенхавене, выпускало кровь на арене Круга в Драгоше или жаждало добраться до некроманта в зеленом аду Квиста. Древнее зло, никак не вяжущееся с оборотнями Белоземья или Сестрой волков на западе, у Великих лесов. Потому Освальд и не мог принять догматы церкви, как того не хотелось его основному нанимателю. 

            Сам Гриф не фанатик, о нет, ему не до того. Прагматичный служака, ждущий впереди шестой десяток жизни, закрывал глаза на многое, лишь бы делалось дело. И на религиозные взгляды в том числе. Но рядом с Грифом, порой опережая тайное подразделение имперской разведки и Инквизиции, недавно организованной по приказу Кесаря-Солнца, всегда шла Огненная палата. А эти не прощали даже намека не ересь, цепляя малейшие крючки-намеки, изыскивая ведовство и малефиков даже среди обычных лекаришек Вольных городов. Хотя там-то, если разобраться, этого дерьма как раз хватало.

            Каждый третий дурень, обучавшийся в нескольких университетах материка, обязательно добирался до спрятанных в самых глубинах библиотек и, казалось бы, забытых гримуаров. Читал, и хорошо, если после некоторых книг решался платить за доставку свежего трупа в брошенный амбар на окраине. Этих Освальд как раз уважал, оттаких было много толку и настоящего лечения, операций и понимания устройства тела. Анатомия, запрещенная в империи Безант, преподавалась лишь в одном из Вольных городов, в Абиссе и Сеехавене. В Абраксасе ее изучали полуподпольно, а на костры Огненной палаты, никогда не гаснувшие в земле древних чернокнижников, регулярно попадали школяры со студентами. 

            Хуже было, когда вроде бы ученый малый, нахватавшись по вершкам, решительно хотел запретных практик со знаниями. Отыскивал плесневелую «О крови и силах ее», непременно с «Enslaved», рассказывающей о порабощении духов материй и начинал изыскивать способы стать настоящим магом. Знания, чаще всего, в какое-товремя делали из любой умной натуры зазнавшегося дурня, решающегося на совершеннейшее зло. Тогда-то в округе, в лучшем случае, раскапывались могилы, ради топленого мертвого жира для свечи, необходимой в демонолатрии, а в худшем, что тоже случалось частенько, светские власти, объединившись с церковниками, начинали искать убийцу.

            Почему в ритуалах, описываемых в каждой некромантической книге нет заклинания, где обязательно следовало грамотно распотрошить трактирщика или, скажем, мельника, Освальд не знал. Фолианты, прячущие за кожей или досками переплета тайные знания, обычно желали ребенка или девицу. 

            Именно такое заставляло Освальда, вновь и вновь, браться за работенку, подкидываемую Грифом. Смотреть на крохотное тельце, вернее, на оставшееся от него или на девчонку, еще не видевшую жизнь, ни разу не кричавшую от огня, расползающегося с низа живота, ни разу не державшую на руках свое дитя… Он не мог себе позволить подарить жизнь твари, совершившей такое. 

            Даже если тварь вдруг оказывалась не прыщавым юнцом с засаленными волосами, вжимавшимся в угол между шаткой полкой с книгами и трескучей старой кроватью. Даже если тварь вдруг оказывалась пышущей жизнью красавицей, чаще всего, после попыток сопротивления и сломанных пальцев, торопливо стрывающей одежду оставшимися целыми. Даже тогда все кончалось просто: бельтом в грудь или голову, ударом даго или перезанным шпагой горлом. 

            Хуже им было только если Освальд, вспоминая жертв, оставленных за собой именно этйо вот самой дрожащей оболочкой, решал доставлять тех живыми. Тогда, порой, они начали мочиться от страха только-только оказавшись на второй лошади. 

            И…

            - Надо бы тебя притопить, - поделился Морн, попинывая его плечо. – Так справедливо. Я стою на страже, он тут дрыхнет. 

            Освальд, окунувшись, полез одеваться. Заснул, стыдно.

            Койву, то ли спавший, то ли притворявшийся, стоял на ногах. Совершенно точно отдохнувший и готовый топать дальше. Вряд ли охотник проспал долго, в воде такого не получилось бы при всем желании. Наверное, путем, немыслимым ему с варваром, мальчишка твердо знал – снова пора идти. Почему-то охотник был полностью уверен в одном: буря снаружи закончилась. 

            После теплой пещеры окунаться в стылый воздух подземелья оказалось тяжело. Но каждому из троицы выпадало и хуже, никто не думал жаловаться. А пес бежал впереди с явным хорошим настроением, так и помахивая хвостищем. То ли казалось, то ли он у него отрос и стал пышнее, как и мохнатые штаны, прятавшие длинные и явно налившиеся силой лапы. 

            Они прошли не больше двух миль, когда из-за поворота прилетел свежий порыв ветра, разом выбившего слезы и заставивший койву пошарить в сумке, доставая маску, закрывающую верх лица. Такую же, оставшуюся от каюра, Освальд отдал Морну и торопливо нацепил сам. И правильно сделал.

            Поворот встретил их ослепительным рассветным заревом, полыхавшим ало-розовым светом на камнях входа и блестящем льду, ровной полосой бежавшим сразу за ним. 

            Светящихся червей, поглаживая и, казалось, что-то шепча, койву отнес в темноту, отпустил и вернулся. На само ли деле мальчишка мог говорить, точно доказывая свою не немоту или нет, охотник судить не стал. Куда больше занимала другая мысль: они вышли к замерзшей реке, убегавшей вниз, в долину. А «искатель» настырно советовал подниматься. По гладкому льду, лишь кое-где разрываемому макушками валунов. 

            - Нам туда?! – Морн сплюнул. – Барг меня в печень, мы же не горные козлы и у нас ноги, а не коньки. Да и вверх, на коньках… я любил кататься на озерах, но вверх…

            Койву, озираясь, вернулся в подземелье. И высунулся чуть позже, сразу же, как варвар громко поинтересовался – куда же подевался этот полоумный проводник? Высунулся, зовя их за собой. 

            В полутьме, расплывающейся чуть дальше вбок, куда они и не сунулись, запалив последний обычный факел, Морн рассмотрел что-то длинное, накрытое пыльным и твердым, оказавшимся сшитыми вместе оленьими шкурами. А стащив, варвар помянул Барга и повернулся к охотнику:

            - Я бы никогда не поверил. Но это же… мы сможем. 

            Длинные узкие сани, где вместо обычной розвальни умельцы закрепили вытянутую лодку из шкур и кости, имели крепление, идущее к крепкому основанию. Мачта и паруса, большой с малым, как у рыбацких люггеров, лежали там же. Ткань не напоминала ничего из виденного раньше, сотканная из материала, совершенно не поддающегося морозу. Выкатив сокровище наружу и собрав все вместе, люди смотрели на доставшееся чудо. Койву довольно лыбился рядом. 

            - Ты сможешь ей управлять? – поинтересовался Освальд у Морна.

            - Да. Нужен только ветер. 

            Охотник хмыкнул, повертев головой. Снег, сорванный с камней, стеганул по лицу. Уж чего-чего, а ветра тут точно хватало. 

От древнего леса Квист, прячущего вымерших чудовищ и до песков Халифата, скрывших старые башни Кеми с их тайнами, от льдов Айсбергена со снежными колдунами и до темных переулков Ниросты, вольного города оружейников и алхимиков. Будет интересно, обещаю.
Истории мира, уничтожившего собственную магию. Мира, не помнящего про нее. Мира, живущего на тонкой грани с другим, темным, опасным, жадным... Охотник за головами. Наемник. Человек без прошлого. Мастер меча. Освальд из Старой Школы. Идущий по своей дороге и не знающий - что прячется за новым поворотом. Поворотом в мире, где снова сгущается тьма.

Первая книга: https://author.today/work/15690
Вторая книга: https://author.today/work/24456