Субботний отрывок из нового романа над которым я работаю

- Так, сегодня же не суббота! 

- Да ладно вам!  Что, и правда не суббота?! 

- Нет! 

- Ну, примем это за "да"... 

Так вот вашему вниманию предлагается отрывок из четвёртого романа цикла " Четвёрка"  Пока что он называется "Дорога Ворона"

Лийши пришла на поединок заранее. Это было первое, что она сделала, став полноправным членом Ордена. Первое её самостоятельное решение. Конечно, одной ей никто поехать не позволили, с ней двинулась целая делегация. Тут был сотник Щьйлк, преподававший в ордене рукопашный бой и стрельбу. Ещё было пяток воспитанников и несколько воспитанниц из видящих со своими учителями. Пришли погонщики ящеров с десятком подопечных. Рептилии должны были контролировать поединок. Как не странно с ними отправился и Шыйр, оставив Круг на целый день на попечение Щьёна, которому пора было постепенно возвращаться к своим обязанностям.

Лийши выделили место в первом ряду сразу за ящерами. Чуть позади разместился громадный во всех измерениях сотник, он был давно в отставке, но, кажется, даже те, кто видел его впервые, звали его так. Стоило Риньшу войти в квадрат, как Щьйлк заговорил, словно загудел какой-то механизм:

- Молодец парень, пока в камере был, тренировок не бросал. Не опозорит батю. Тут особой красоты ждать не придётся. Он хоть и десятитысячник, а бою на улице учился. Такого не переучишь. – Чуть помедлив, продолжал здоровяк. – Впрочем, глядишь, пару интересных приемов и увидим.

Тем временем в круг вошёл Тха’Йойрш. Уже не молодой, но крепкий мужчина. Всей повадкой своей он напоминал ящера. Рептилии обладали своей особой неспешной грацией, способные в любой момент сорваться в стремительную атаку. Не надо было быть искательницей, чтобы заметить, что в поведение его не было и капли аристократизма.

- Как это он на улице драться учился, если сам аристократ? – Спросила Лийши.

- Батю евойного, отец имени лишил и из дому прогнал. Он из солдат до семитысячника дослужился. Ну, непросто это. Вот, дети и росли, как кусты. Он потом сыновей в училище отдал, а дочка евойная в Ордене служит. Не гнилой он, мужик, хоть и суровый.

- А что тогда, солдат убивать решил раз не гнилой? – зло спросила Лийши.

- Он твоей… то есть вашему учителю обещал, что убьёт каждого, из-за кого с вашей головы хоть волос упадёт. Она только под то вас отпустить и согласилась. Так вот, обещания держать надо…

В этот момент десятитысячник заговорил, и все затихли. Следом говорил Риньш. Странно, Лийши вдруг вспомнила имя этого парня. Он говорил о том, что предал и её, и Щьёща, и даже своего отца.

Сердце девушки в этот момент кольнуло болью. Старого солдата ей было жаль, она никогда не чувствовала в нём страха, отстранённость, да, но без неприязни. Увы, даже такое отношение искательницам приходилось ценить. Слишком от многих исходило отвращение. Слишком часто за спиной она слышала шепоток «ведьма».

Она лишь чуть расслабилась и почувствовала десятитысячника. В нем не было жажды крови, надменности или злобы, только долг. Он и правда был без гнильцы.

Тем временем начался поединок. Офицер атаковал, просто грубо и эффективно. Риньш отбивался неплохо поставленными приемами. Впрочем, до Тха’Йойрша ему было очень далеко.

Не прошло и минуты как он поймал парня на прием и бросил на плиты двора, только чудом тот смог сгруппироваться. Подсечка, оба вскакивают, удар, ещё один, потом Риньш вдруг упал на землю, и офицер принялся лупить его ногами. Лийши не могла отделаться от впечатления, что тот бил не в полную силу.

- Леди Лийши, Вы ведь помните, я рассказывал вам о древнем обычае прощения? – Шыйр стоявший несколько в стороне сделал к ней шаг и тихо заговорил на ухо. – Именно в такие моменты он может быть применён. – Голос старого офицера был безразличен, он просто читал девушке ещё одну лекцию

В последствие Лийши не могла ответить, почему так поступила. Не могла ответить, потому что стыдилась. Просто ей хотелось совершить взрослый поступок, проверить свою новую силу. Свои новые права, ощутить то чего она никогда не имела – власть полноправного члена Ордена.

Она вышла на площадку, в тот самый момент, когда Тха’Йойрш ударил парня ногой по голове и тот расслабился. Руки его полетели в стороны, голова запрокинулась больше, не защищая горло.  

За мгновение до смертельного удара Лийши произнесла:

- Остановись Тха’Йойрш десятитысячник! – Голос её был полон власти. Сама не зная зачем, она вложила в него каплю силы. И огромный мужчина замер сделал шаг назад перед хрупкой почти девочкой. Потом он скрестил руки перед грудью.

Это ощущение опьянило девушку. Ей подчинялись. Страх перед ней больше не казался ей неприятным. Нет, это было великолепно!

- По праву своей крови, по праву своей силы… – Лийши говорила, так как рассказывал об этом Шыйр. - Я Лийши дочь Лнха'Щыйтха главы рода Рьтш, говорю тебе: остановись! Я прощаю Риньша сына Шыйра рядового!

- Я Тха’Йойрш сын Тха'Нхола лишённого имени из рода Ыйщ десятитысячник, я не прощаю его! Кровь моего товарища вопиет к отмщению! – Говорил он высокопарно, так как и полагалось во время поединков. Удивительно, но именно так говорили в книжках, которые Лийши любила читать.

Юная искательница выхватила из-за ножен кинжал и резко полоснула им по руке. Из неглубокого пореза на предплечье на плиты двора упала капля крови, потом ещё одна. Девушка сжала кулак, и кровь потекла тонкой струйкой. Она вытерла клинок о подол своей короткой юбки и сунула кинжал в ножны.

- Кровь за кровь! – Произнесла она.

- Жизнь за жизнь! – Ответил офицер. Он попытался сделать шаг в сторону, но Лийши вновь преградила ему путь.

- Я Лийши дочь Лнха'Щыйтха главы рода Рьтш искательница внешнего круга лишилась своего война. Я забираю жизнь этого война взамен.

- Жизнь предателя, слишком малая цена за жизнь война! – Жёстко произнёс Тха’Йойрш.

- Орден понёс ущерб. – Произнесла Лийши, изо всех сил копируя ледяной тон учителя Лалтхи. – Орден берёт своё!

- Нет…

- Ордену не говорят, нет! – Лийши вложила в свои слова силу, почти четверть той, что у неё была. Она встала, подняла подбородок и постаралась выглядеть ледяным изваянием, как это делала учитель Лалтхи. Десятитысячник заморгал, и словно нехотя отошёл сначала на шаг, потом ещё на один.

- Кровь за кровь… - Удивлённо произнёс офицер.

- Кто желает поручиться своей кровью?! – Произнёс, молчавший до того судья. Он поднял скрещенные руки и замер в ожидании. В таких случаях полагалось ждать четверть часа. Однако не прошло и шестнадцатой доли как на площадку вышел священник. Ящеры вначале не хотели его пропускать, но погонщик что-то прошипел, и они расступились. Священник засучил рукав и протянул Лийши руку. Девушка церемонно протянула ему кинжал.

- Я Иерш преподобный сын церкви и раб Бога я поручаюсь своей кровью за этого война! – Хорошо поставленным голосом, словно молитву возгласил он. Священник рассёк кожу на своем предплечье, и кровь потекла на камни двора.

На площадку степенно выступил Шыйр. Ящеры не шелохнулись. В этот момент каждый ощущал ауру власти, исходившую от него. Наступила гробовая тиши на, кажется все теперь боялись дышать.

- Я Шыйр сын Шьеха из рода Ыйщ тысячник и видящий внутреннего круга. – Он говорил, словно вгоняя слова в землю ударами молота. - Я, поручаюсь своей кровью за жизнь этого война. По праву своей силы. Я… - Он сделал ударение на этом слове. - Требую жизни прощённого для Ордена! – Шыйр неспешно засучил рукав и, приняв кинжал из рук священника, резко полоснул им по предплечью.

Смотревшая на это краем глаза Лийши отметила про себя, что рука старика была удивительно крепкой. Кожа не висела на ней как тряпка, а плотно облегала тугие мышцы. Кровь тонкой струйкой потекла на плиты двора.

- Ответь Тха’Йойрш десятитысячник, принимаешь ли ты кровь в обмен на кровь? – церемонно спросил судья, все ещё державший скрещенные руки поднятыми вверх.

Как и полагалось в таких случаях, офицер медлил не менее одной тридцать второй часа. Когда время истекло он опустил руки от груди, немного помедлил и произнёс.

- Я принимаю кровь в обмен на кровь. Я возвращаю Ордену жизнь взамен жизни отнятой солдатом. – В голосе Тха’Йойрша Лийши почудилось облегчение, словно с него упала тяжёлая ноша. Её чувства говорили о том же – офицеру на душе сделалось светло. Но намного большее облегчение, кажется, испытал судья, когда смог наконец опустить скрещенные руки.

Девушка отмерла и, повернувшись, опустилась на одно колено перед Риньшем. Она подняла его голову руками и заговорила:

- Вставай воин. Я прощаю тебя. – Девушка говорила мягко.

Весь форт объяла тишина и в ней очень отчётливо послышался девичий шёпот:

- А мне говорили, что это наказание, когда сюда переводят, а тут на самом деле жизнь! Там-то такая скука была…

- Да помолчи ты! Прям как в книжке… - Ответ иннаил другой девичий голосок. Шыйр повернулся в ту сторону. Казалось, его взгляд сейчас прожжёт людей насквозь. Мгновение и он криво усмехнулся, видимо, обнаружив провинившихся. И ухмылка его не сулила им ничего хорошего.

Лийши выжидающе смотрела на парня, не замечая ничего вокруг. Риньш, наверное, не очень понимал, что происходит. Тогда искательница поднялась и произнесла:

- Встань воин! – В свой голос она вложила почти половину оставшегося запаса силы. – Встань и служи мне!

Глаза Риньша остекленели. Словно марионетка на нитях он поднялся, неловко двигая негнущимися конечностями, и неживым, словно механическим, голосом произнёс:

- Да госпожа…