Подарок
Автор: Влада ДятловаУвидела флешмоб Анны Трефц о подарках и захотелось поучаствовать. Самые дорогие подарки кому-то могут показаться и неказистыми. Значимость подарка измеряется только тем, что дарящий отдает что-то ценное для себя лично, а принимающий в полной мере осознает эту ценность. Тогда даже самодельная конфетка может стать великой ценностью. Символом доверия, которое нельзя обмануть. Дарящий и принимающий могут даже не знать друг друга лично. Но странный позывной в эфире над воющей планетой «Я — Ириска» дает понять, что подарок принят и для принявшего его пилота имеет такую же невероятную ценность.
— Ты ж чего орешь в общем диапазоне? — удивился Шаман, но, увидев вихляющий полет «десятки», вопреки всем инструкциям безопасности, врубил маяк, световой и звуковой.
— Ириска! Слышишь? Видишь? Координаты для автопилота я тоже сбросил.
— Слышу, Шаман... надо посадить... Ириску...
***
«Привет, дорогой пилот!
Воспиталка мадам Дея сказала, что сегодня будем писать письма нашим пилотам. А что писать, не сказала. Она такая, вредная! Надо думать своей головой и писать от души. А где она, эта душа? Мама мне всегда говорила: «Душа моя!». А где мама, я не знаю. Она агрономист на ферме. Когда нас бомбить начали, связь с фермой пропала. Но это ж только связь, а не мама, правда? Вот вы всех врагов побьете, и связь восстановится. И мама вернется.
Я не знаю, пилот, что тебе еще написать. А, вот что! Мадам Дея на праздник Зимы придумала проект. Из гуманитарки. Там на каждого, если поделить по-честному, совсем немного. А если смешать в общей кастрюле: сгущенное молоко, немного муки и еще что-то, я прослушала, и долго варить, как раз пока орбитальная тревога, получится конфета-ириска. Надо мной смеялись: я букву «Ш» плохо выговариваю, вместо нее «С». Обзывали меня ириской. Немного конфет получилось. Каждому по кусочку. Очень хотелось съесть, но я думала маме оставить. А потом решила тебе, пилот, отдать. Мадам Дея говорит, хорошо поддерживает силы. А силы нужны тебе. Если ты всех побьешь, пилот, то и мама скорей вернется. Это называется логитическое мышление. Я запомнила, кажется, правильно.
Мадам сказала, что, возможно, эти письма достанутся даже кому-то из пилотов новых истребителей. Ну, тех, что на «марунины деньги» куплены. Мы тоже всякие поделки делали, губернатор приезжал, собирал, обещал, что с конвоем передаст туда, где не воюют, но нам очень сочувыствывают. Сложное слово! Продадут на аукционе и деньги тоже на истребители добавят. Вроде хватило? Десять штук купили. О как! Так мадам опять придумала — раз истребителей десять, надо сочинить считалочку, как позывные, для каждого. Ну, я люблю стихи сочинять:
Раз, раз, раз — есть щенок у нас
Два, два, два — на дворе трава
Три, три, три — огонёк, гори
А ещё четыре — мышь живёт в квартире
Пять, пять, пять — кот идёт гулять
Шесть, шесть, шесть — хочет мышку съесть
Семь, семь, семь — не ищи проблем
Восемь, восемь, восемь — скоро будет очень
Девять, девять, девять — надо быстро бегать.
Десять — ну-ка, догоняй! Если сможешь, то поймай!
Дорогой пилот! Ты уж там всех побыстрей победи. Тогда мама вернется. И ириску за меня съешь.
С любовью,
Иришая, пятый интернат Кристал-сити«.
***
Когда раздраили кабину «десятки» Ириска еще был жив, но слеп. Пустые глаза смотрели куда-то вверх. На каком чутье посадил он свой истребитель — непонятно.
— Сел! Слышишь? Сел! — говорил Шаман, пытаясь оторвать сведенные судорогою пальцы от штурвала. Ириска кивнул, или голова просто упала на грудь. В лазарет нести было уже некого.
В кармане летного комбинезона Ириски все еще лежал тщательно запакованный в пластик поплавленный желтоватый кусочек самодельной конфеты и вчетверо сложенная бумажка, исписанная детским почерком.
К таким подаркам не прилагается чек, чтобы вернуть, обменять. Но можно передать его из рук в руки тому, кто знает его ценность и сможет поднять упавший стяг. И скажет в эфире: «Я — Ириска», потому что легенды не умирают, так же как вера и надежда.
Они стояли вдевятером, все, кто остался, на палубе перед шлюзами. А Шаман-гадюка дорисовывал на борту «десятки-Ириски» изображение созвездия Копья, куда, значит, надо всему флоту «освободителей» идти. Можно подумать, кто-то его там разглядит! Впрочем, это для него, капитана Йарлы, и тех, кто стоит на палубе.
— То убоище, что бомбило Кристал-сити, институт и интернат, сначала оттянулось к порталу, потом вернулось. Вон, в прямой видимости висит. Открывай летные порты, кап.
— Это крейсер, ребята, если не разглядели. Что вы сделаете с крейсером? — спросил Йарла.
— Одиночками и двойками «ведомый-ведущий» — ничего. А вот как Ириска предлагал, но не успел... Есть у этой твари уязвимые места. И только «Призраки» смогут подойти близко. Если хорошенько разогнаться... И всей эскадрильей. Да и остальные поддержат.
Йарла выслушал все и сказал:
— Не надо здесь самодеятельности. Сейчас свяжусь с командованием. Согласуем с остальными. А вы-то готовы? Или так — покричать?
— Мы монетку кинули, кто Ириской пойдет. Остальные прикрывать будут. Ирискин истребитель вернуться должен, — сказал Дрюл.
— А если и нет, то у меня еще больше полбанки краски осталось. Ириски не умирают, понятно, ребята? Лезь, Дрюл, только летный шлем надень, кто там за ним разберет — Ириска, не Ириска. У кого комм хороший? Фотку сделайте и сбросьте в Нет, — велел Шаман. — И подпишите: «Если сможешь, то поймай».
— А вот это что? — спросил Йарла, с изумлением разглядывая толстопузого лопоухого щенка на борту истребителя-«единички».
— Так остальные позывные поменяли, кроме Ириски, кап. В целях безопасности. Раз, раз, раз — есть щенок у нас.
— Я — Ириска, — прозвучало в общем эфире, для всех. Для кого-то надеждой, для кого-то страхом. Там, в пустоте, оно разнеслось гласом неизбежной отплаты за все. — Если сможешь, то поймай!
— Три — огонёк, гори. Давайте, ребята, и за меня дальше... Мочи его, гада!
— Шесть — хочет мышку съесть! Поддержите, друзяки, я на левый порт иду буром!
— Два — на дворе трава. Травой они все порастут на Маруне!