Шахматы

Шахматы в батарее полагалось иметь. Для досуга бойцов, понятное дело, даже если бойцы их и игнорировали. В основном резались в карты, в козла и подкидного, и то редко.  Комбат, «его благородие», скучать давал редко, порой уничтожая личный состав одновременно физически и морально. Ладно бы, применяя суворовское «тяжело в учении – легко в походе с боем», так шиш. Комбат свято следовал простому принципу: чем б солдат не занимался, лишь бы только заеб…ся. 

Но то не суть. Главное было в самих шахматах.

Их деревянная замусоленная коробка начала тянуть меня к себе сразу, как увидел их в первый раз. Не полагается шахматам быть такими: блестяще-темными от грязи, залапанными и со словом из трех букв на одном из боков. 

- Художник!

- Чо?

- Бегать пошли, чо ты вцепился в них?

Мы шли бегать. Мы бегали в Красе, за дивизией, где сейчас новые районы, мы бегали в Даге, бегали в Ахтырях и даже бегали Чечне. Против этого лошадиного полугалопа, с трубой на плече, восставало тело, но дух не жаловался. Это было правильно, ведь тут гоняли по делу. Мы раскладывали станки СПГ, укладываясь в нормативы. Правое плечо, особенно если под соплом, ныло и жаловалось, ноги порой прямо стонали, но это было нормально.

Потом нас сдавали в помощь остальным подразделениям. «Его благородие» не отказывал никому, и мы разгружали вагоны с досками для второго батальона, резали дерн, перекладывая позавчерашние куски новыми, отправлялись рубить камыш, густо росший вокруг полка на ТГ и сдавали его РМО, били подошвами по дороге за палатками, маршируя в строевой на выезде для выполнения служебно-боевых задач. 

Работать двойками и тройками, в городских и деревенских условиях нас начали учить ровно в промежуток между перездом от Горагорска в Гудермес. Хорошо, хоть перед этим не гоняли в поле с песнями. 

Шахматы терпеливо дожидались меня. Я взялся за них во второй дагестанской командировке, вечером, за полчаса до отбоя. Глупая затея, но мне хотелось сделать саму коробку, вне поля для фигур, хотя бы красивой. Из красоты имелся набор цветных ручек, карандаш и фантазия. 

Лет через пять мне в руки попалась книга Сапковского, «Нет золота в Серых горах», со статьей о Неверлэнде и феномене фэнтези. Пан Сапек был в ней совершенно прав. Посреди конца девяностых и Северного Кавказа наша шахматная коробка начала украшаться говорящими деревьями, двумя оборотнями, витязями и полногрудой красавицей в кружевах с чулками. Ну, такой вполне себе набор, включающий очеведную тоску по прекрасному. 

- Смотрю, тебе заняться нечем? – заявил «его благородие». – Каждое утро чтобы висел боевой листок. 

Листки висели, а коробка от шахмат продолжала пополняться набросками. В игру включились даже сержанты, явно лелея мысль увезти шахматы домой на дембель. Меня порой прятали в каптерке, откуда, под настроение, выгонял старшина. Шахматы он забирал, но к вечеру сдавался и возвращал. 

Когда монохром карандаша начал превращаться в полноцвет, переливаясь всеми доступными оттенками красного, где-то вдалеке загрохотало. Наш первый месяц второй командировки полошел к концу одновременно с первым боем на Гребенском мосту. 

Я как раз выводил полупрозрачные кружева на единственной красотке доски, когда пришлось все бросить и затягивать броник. Шахматы остались на тумбочке, Коля лихорадочно блестел глазами, почему-то бледнея, а за палатками рыкали стотридцатьпервые, готовые везти нас на заставу.

- Пацаны, дайте жилет, а?! – Приходан, из лени доставший пластины броника и не помнивший, куда их дел, цеплялся к дежурным, остающимся в батарее. – Пацаны!

Никто, почему-то не давал и Приходан расстраивался. 

До Гребенского мы не добрались. Дорогу перекрыли местные, столпившись и не пуская машины, закомполка матерился, но вел себя гуманно, пустив по крутым обочинам только БТРы с разведкой. 

В батарею мы вернулись через пару часов, когда все стихло. Новости уже знали, несколько знакомых ушли в страну вечной охоты, пока мы торчали на куске раздолбанного асфальта. На нашу долю выпало пострелять попозже, а еще позже нас ждала Чечня. 

А шахматы? Я их так и не закончил.