А печальней всего...

А печальней всего, они мне говорили, в раю –
потому что там смотрят на бедную землю свою
и рыдают над тем, что в окошки небесные видят.
А охрипнув от плача, рождаются вновь у людей –
чтобы стало немного светлей и немного теплей.
Может, что-то и выйдет.

А привычней всего, они мне говорили, в аду.
Обитатели ада чего-то другого не ждут.
Обитатели ада во что-то другое не верят.
Потому-то в аду и устроено всё без затей.
Здесь всегда экономят на штате дежурных чертей
и открыты все двери.

А нельзя ли, я им говорю, мне уйти в никуда?
В никуда-никогда, чтоб меня не достала беда,
чтоб не быть, не рождаться, не видеть, не слышать, не помнить?
Но они лишь печально глядят на меня и молчат –
и уходят, тяжёлые крылья неся на плечах.
И на крыльях я вижу тяжёлую, жирную копоть.