Субботнее и 3000

И как не сходить за компанию с Констанцией на новомодную постановку  «Домашнего очага и жены-красавицы» по Моэму? Правда, домашнего очага в  той пьесе Патрик с Констанцией так и не увидели, хоть никто из зрителей  не сомневался в безукоризненной прелести главной героини.

— И всё  же им повезло, — заметил Патрик, когда они июльским вечером тысяча  девятьсот двадцать третьего года выходили из театра, и Блэкетт пытался  открыть «автоматический» зонт, чтобы капли дождя не падали на почти  новый пиджак его и на лён тёмно-синего платья Констанции. Но зонт,  который должен был «открыться и закрыться сам», видимо, решил не  открываться вовсе, так что Блэкетту со спутницей пришлось ускорить шаг.

—  Им? Кэтрин и Уайтсу? — переспросила Констанция, с трудом подстраиваясь  под походку молодого человека. — Может, не стоит спешить? Дождь не  настолько сильный, и свежо так.

— И простыть легко, — задумчиво пробормотал Патрик и запоздало добавил:

— Нет, Бигглю и Брейту. Служили себе честно, а она... Хотя тем, наверно, тоже... Незачем им эта Кэтрин.

— Простыть... Ты прямо как мой отец! — коротко рассмеялась Констанция и вдруг оборвала сама себя:

— Точно... Совсем вылетело из головы. Хорошо, что напомнил — к нам же через месяц приедут мои родители!

—  Э... Хорошо, — чуть растерялся Патрик от неожиданной новости. Хотя чего  тут неожиданного? Это ведь должно было случиться, так чего же  беспокоиться из-за столь заурядного житейского дела? Да и её потом со  своими родителями знакомить... Когда-нибудь... Совершенно обыденное  дело, никакого повода для волнений!