Мой адрес - Советский Союз!

В другое время Авдотья всё бы обсмотрела, везде заглянула бы… теперь было всё равно. Выпасть из жизни на столько лет, привыкнуть, что ей теперь ни много ни мало тридцать семь, что дома, наверно, уже и забыли о ней…

— Как же мне теперь… — вырвалось у неё.

Эр понял, переспрашивать не стал. Глядя на то, как сидит она за столом, положив голову на скрещенные руки, тихо объяснял:

— Там, на земле, многое изменилось. Тебя считают пропавшей без вести. Хоронить, правда, не хоронили — тела-то нет! Но просто так, будто ничего не случилось, вернуться тебе будет непросто. Скорее даже, думается мне, ничего не выйдет.

— Слушай, — вдруг разъярилась Авдотья, — как это понимать — «не выйдет»?! Это ж моя страна, ты понимаешь, нет? Мой мир! Не знаю, что тут у вас творится, а у нас, у людей, родина есть, понял ты?! Небожитель! Тебе, может, за ничто встанет сотню лет на своих небесах не бывать, а я человек! Там всё моё, всё до капельки, и люди, и земля, и… эх, да что тебе толковать! Мне назад надо, ясно тебе?! У меня мандат!

Она вскочила на ноги и кричала на Эра, сжав кулаки, не помня себя, ощущая, как горячие слёзы бегут по щекам. Эр слушал молча, не прерывая, не возражая. Когда Авдотья выговорилась, умолкла, переводя дух, так же тихо, как прежде, продолжил:

— Ты не знаешь, как мы живём. Не знаешь, что здесь было и сколько я тут крови пролил, своей и чужой, пока добился, чтобы наш Верхний мир вам там, на земле, на головы не рухнул. У меня тоже родина есть. И семья… была. И мандат имеется, хочешь верь, хочешь нет.

— Это какой же? — оторопела Авдотья.

— Мандат Небес.