Миру - мир! Лыру - лыр!
Автор: Маргарита Искра ЧижоваВ поддержку флешмоба о ЛЫРах:
мое первое произведение, появившееся на литературном портале (СИ), было махровым ЛЫРом;
мой соавтор Сергей предложил полностью переписать роман «Ледяные цепи», потому что «это дерьмовый ЛЫР, который невозможно читать»;
Я умудряюсь создавать ЛЫРы не только в прозе, но и в стихах! https://www.youtube.com/watch?time_continue=93&v=xzr9G61lgBU
По примерным подсчетам я написала больше пятидесяти постельных сцен!
— Та журналистка... совсем вам не пара...
— А кто моя пара? — художник разглядывал ее грудь, прикрытую бежевой тканью.
— Другая...
— Многое объяснила. Правда, я мало понял.
— Другая, — повторила девушка. — Чтобы ничего общего... с Дарьей.
— Полагаешь, стоит заняться поисками мелкой, страшной брюнетки с комплексом «серой мыши», лютым трудоголизмом и философией аскета?
— Возможно.
— И что мне с ней делать? — хмыкнул Андрей, страстно целуя приемщицу.
— Любить.
— А, может, пошел твой жених... вдоль по Невскому?! Я хочу любить тебя, — гравер развернул Аллу и опрокинул на топчан...
Художник словно возвратился в прошлое. Он нервничал, как неопытный мальчишка, мысленно кляня себя за суетливость. Блондинка подбадривала его, изгибалась, вынуждая двигаться торопливо, держать слишком быстрый ритм, уже безо всякого удовольствия, лишь бы поскорее перейти ту грань, за которой почти мгновенно таяло изматывающее напряжение, превращаясь в пульсирующее, ни с чем не сравнимое блаженство.
Пару минут понежившись в сладкой истоме и подождав, когда дыхание восстановится, Андрей поднялся и закурил. Он смотрел в окно, размышляя, зачем подмигивала звездами ночь, бестолковая и слепая, подарившая эту бессмысленную встречу и спонтанную близость с чужой невестой — еще одним мелькнувшим на небосклоне жизни метеоритом, который, ярко вспыхнув, оставил на и без того измученном сердце болезненно-глубокий кратер.
Чуть позже гравер позвонил в такси, поругался с оператором, сперва посчитавшим вызов машины ночью на кладбище дурацким розыгрышем, и проводил девушку до шоссе.
Когда подъехала белая легковушка с «шашечками», Алла нежно поцеловала художника на прощание:
— Счастья вам, Андрей Святославович. И неземной любви.
— Почему до сих пор на «вы»?
— Мне так больше нравится.
— Береги себя, солнышко. Буду по тебе скучать.
— Я тоже.
Оставшись в одиночестве, портретист сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. Мыслей было много, но ни одной толковой. Хотелось уюта, тепла и покоя. Андрей с грустью посмотрел на бытовку, мастерскую, обступившее со всех сторон кладбище, и понял, что при всем желании не сможет вырваться из этого замкнутого круга.
Художник широко раскинул руки и, пританцовывая, запел:
Ваше благородие, госпожа чужбина,
Жарко обнимала ты, да только не любила.
В ласковые сети, постой, не лови...
Не везет мне в смерти — повезет в любви!
«Портрет на камне»
Многие читатели считают, что боевку пишет Сергей, а лырная часть — моя работа.Текст Сергея:
Невольники подали угощения и оставили госпожу наедине с черноглазым брюнетом. Он бесцеремонно пересел ближе к ней, крепко обнял и, запустив руку под платье, стал ласкать мягкую, пышную грудь.
— С какой целью ты явился сюда, рискуя своей жизнью и моей репутацией, — строго спросила Хонора, вздрагивая от растущего возбуждения.
Пальцы юноши скользили по ее нежным ареолам, как кисти художника, наносящего темперу на тщательно обработанную заготовку.
— Хочу прочитать третью страницу трактата, — язык Мэйо пробежался вверх по шее любовницы, слизывая насыщенно-сладкие духи с бархатными ореховыми нотками.
Поморец до сих пор не сумел разгадать, какие именно благовония она использовала и это лишь подогревало его интерес. Хонора играла, дразня Всадника молчаливыми обещаниями скорого блаженства. Она искушала, подобно богине, требуя восхищения и слепого повиновения. Ее колдовство превращало Мэйо в исступленного безумца, обуреваемого ненасытной жадностью, ищущего не спасение, а гибельный, тянущий ко дну омут.
— Я — туман над водой... — прошептала Хонора. — Ты — блуждающий в белой мгле корабль. Здесь не гавань. Рон-Руан — опасная заводь с острыми зубьями рифов...
— Кто сказал, что мне по нраву торчать возле пристани? Может быть, все, о чем я мечтаю — поймать ветер и в щепки расшибиться о скалы.
Колдун рубанул оказавшегося поблизости чужака по шее и развернул коня, не давая другому воину напасть сбоку.
Два плечистых гацура — один в бехтерце, второй в зарском юшмане — повисли на поводьях, а третий — проводник-ватх — замахнулся на хойда кривой степняцкой саблей.
Варга отбил удар, вскочил ногами на седло и прыгнул на кочевника, словно рысь, подкараулившая добычу. Гацуры кинулись спасать южанина, но было поздно. Тот сипел, булькая наполняющей рот кровью.
Чародей махнул плащом перед лицом обладателя юшмана и, воспользовавшись замешательством парня, навязал бой его земляку. Гацур оказался не робкого десятка и сопротивлялся отчаянно. На чужом клинке Варга приметил какой-то герб, но рука хойда не дрогнула — одним дворянином больше, одним меньше...
«Ясырь»
Больше всего я люблю писать ЛЫРы природу: какую-нибудь охоту на кабана или пейзажные зарисовки. Только их мало, кто читает, а опытные авторы советуют выкидывать из текста. Но мы пойдем своим путем!
Летняя ночь в Заанской степи говорлива и душиста. Ветер приносит запахи цветов: то густые, то пряные, то медовые, то с горчинкой. Ими хочется надышаться всласть, укутаться, как пестрым одеялом.
С восходом Бледной Девы сизая мгла, что баюкала курганы, развеивается, и только широкие тени гуляют по просторам, словно тучные стада, неторопливо толкаясь округлыми боками.
В поздний час кажется, будто грань между небом и землей растворилась, а белые, голубые и желтые звезды вот-вот упадут в траву, где вспыхнет разноцветное пламя, заиграет ярче драгоценных россыпей.
Голоса птиц и стрекот насекомых звучат единой мелодией — однообразной, протяжной, точно заблудившийся странник изливает свою тоску по родным краям. В его песне весь необъятный мир вдруг сжимается до размеров ладони с длинной извилистой линией жизни, а затем — под безумный совиный хохот — разбивается вдребезги. После доносятся странный треск, завывания, посвисты, хор взволнованно ждет солиста, и опять мало-помалу начинает выводить знакомую мелодию.
«Ясырь»
До новых встреч, друзья!