Что есть в печи, всё на стол мечи!
Автор: Владимир АмалицкийОказывается, описание еды и застолий в книгах — любопытная проблема! Кому-то даже кажется совершенно лишним такая проза жизни, к чему на неё читательское время тратить... Напал, словом, на симпатичный пост об этом. Надо поддержать беседу, еда — это святое!
Я не сторонник хроникального отображения жизни персонажей: встал с кровати, умылся в умывальнике, поел еды, надел одежду... Если важнее сразу перейти к битвам и скачкам, то предположим, что герои уже сытые-умытые. Но всё же в трапезе есть смыслы помимо перемещения еды с тарелки вглубь желудка.
Зачемв одном рассказе трижды показывать чаепитие? Затем, что они разные: с разными людьми и, главное, с разными результатами. Одно покажу — сама сцена, конечно, не про еду и не для еды.
Сняв громадные сапожищи, Вадька прошёл в тесную комнатушку, она же кухня, выложил на стол два пряно пахнущих чесноком свёртка из пергаментной бумаги:
— Это вот давай я щас нарежу по-быстрому, а это мать велела тебе передать. И вот ещё, это от Лильки, — и вынул из внутреннего кармана куртки пачку шоколада «Вдохновение».
— Спасибо, — Филат включил чайник, достал посуду. — Как мать поживает?
— Да как, — Вадька подсел к столу, осторожно, чтобы не уронить что-нибудь своими здоровенными телесами. — Сказали ей лежать, так она разве долго пролежит? Уже и снег на огороде кидает, и ограду чинить бросилась, и то, и сё... Лилька её не удержит, мать её не слушает. Не могу, говорит, бездельничать, работа от всего лечит.
— Ага, лечит она, — буркнул Филат и налил гостю чаю. Заварник у него для таких случаев всегда был полный: листовой чай с травками местного изготовления. — Ладно, не переживай, подлечу её немного. Но за тяжести чтобы не хваталась! И огород копать пусть даже не думает. Можно же нанять бригаду, они ей всё вскопают и прорыхлят, чего надрываться...
— Да ты её не знаешь, что ли, — Вадька махнул рукой. — Шебутная она.
Порезали сало. Молочно-белое, с тонкими розовыми прослойками, с мягкой шкурой, густо просоленное и пахнущее чесноком и перцем, оно таяло во рту, а Филат для такого случая создал ещё буханку ржаного хлеба и горчицу. Обыкновенно к такой закуске сама просится рюмашка, но Вадька спиртного не пил. Не потому что идейный, а просто в любую минуту мог оказаться за рулём.
Понятно, что сало — только предлог для встречи, но и при этом подавать его надо не абы как. Есть проверенные временем рецепты, пусть и самые простые, и следование им — это не трата времени, а особая форма общения. Как и любая сложная деятельность человека, трапеза — это невербальный язык. И умение говорить на нём — признак воспитанности и высокой этики.
Поэтому мне глубоко несимпатичны нынешние оратели в интернетах (и не только), которые прибегают под видеоролики и посты с рецептами и сотнями пишут комментарии вида «нам, русским, всё это не нать, нам бы простую еду — щец поооостных да кашки, а русский солдат на одном чёрном сухаре всю Европу прошёл, можем повторить!» За одно упоминание этого проклятого сухаря в положительном смысле я бы расстреливал из зениток...
Трапеза, где подаются правильно приготовленные кушанья, — это ситуация общения, а не просто набития брюха. И кто этого не понимает, тот стремится приблизиться к скотам.
Ну и ещё одно описание еды покажу; для меня его сложность состояла в том, что каждое упомянутое блюдо или пищевой продукт были тщательно изучены на предмет «было — не было» по археологическим источникам. И до сих пор я не уверен на все сто, что там нет недозаклёпанных заклёпок. Ибо дело происходит на нынешнем побережье Сочи в 4 тысячелетии до нашей эры...
Ели ячменную кашу с конопляным маслом, овечьи сыры трёх сортов, оленину, засушенную длинными пластами и потом отваренную, копчёных уток и гусей, дикий лук, лесные орехи, раздавленные с мёдом, варёную пасту из плодов шиповника... Поодаль на открытом очаге пекли барашков и готовые куски по мере прожарки подносили важным людям за столом. Из них самый важный был, конечно, гость! Баранина пахла петрушкой и диким чесноком, а вот с солью здесь было худо — путешественнику пришлось поделиться своими запасами. Впервые с тех пор, как обстоятельства занесли Васо в эти края, он попал на настоящий пир.
Пиво наливали щедро, и местные жители ухитрялись понемногу пьянеть, хотя крепостью напиток не выделялся. Видимо, пьянила сама обстановка: веселье, сытость, нежданный перерыв в работе...
Если кто знает (и может доказать), что тут упомянуто «то, чего на белом свете ваапще не может быть», пишите, поправлю с благодарностью.
Приятного аппетита!