Дух и буква закона

Те, кто читал мои книжки, возможно увидели, что  противоречию между буквой и духом закона уделяется много внимания, как впрочем и разнице между моралью декларируемой и моралью действительной. 

В миссии выполнима внутренние конфликты персонажей во многом на этой разнице основаны. Конечно, в отрывках, без общего контекста, увидеть это сложно, но для флешмоба предложу некоторые просветительские отрывки -- не первый раз тут появляются, но уж слишком я люблю этот закон, чтобы не упомянуть о нем еще раз :)

-- Закон о Родефе, -- просвещала Макса прекрасная антропологиня, поглаживая волосы на его груди и во всех других местах, -- один из первых в истории человеческой культуры, внесудебных способов регулировать насилие. Древний еврейский закон гласит, что если нет другого способа спасти жертву, кроме как убить преследователя, то любой человек вправе совершить убийство, предварительно предупредив преследователя и призвав его остановиться… “Родеф” -- на иврите “преследователь”.

-- Звучит разумно, -- согласился Макс. Пальцами ног он пощипывал уши антропологини, это требовало ловкости и сноровки.

-- Но человечество перешло на другой, высший этап развития, делегировав право на насилие только государству, оставив маленькое окно для самообороны, -- антропологиня продолжала свой урок.

Макс ничего не говорил, не ему судить об этом. Он несколько раз причинял насилие и был его жертвой тоже не раз, и ни разу в этой схеме не участвовало государство и суд там какой-то... Ну, кроме того случая, когда он по пьяни нахамил полицейским, что на вызов в их клуб приехали, и те полицейские довольно сильно избили его в туалете…

-- Государство -- неповоротливая машина, -- сказал Макс, -- и это делегирование не отменяет личной ответственности каждого гражданина за борьбу со злом…

Далее, это обсуждается в другом контексте и с другим человеком:

Профессор П. ловко съехал с темы, вернувшись к Оресту. Там этот Орест, устав бегать от этих эриний, пришел в суд Афин, прося заступничества. Суд долго разбирался, мнения разделились строго пополам. Но Афина бросила решающий камень -- там голосовали количеством камней в двух амфорах, и суд велел эриниям отвязаться от Ореста.

-- В данном мифе отражен переход человеческого общества от мести к правосудию. Эринии подчиняются суду, но и Орест тоже. Общество избирает судей, они решают. Возмездие не частное дело, но прерогатива общества -- такие основы демократии…

-- А мне больше нравится закон о Родефе, -- снова щегольнул умностью Макс, -- когда все-таки есть право разобраться самому. Остановить преследователя. Убить его.

-- Ого, Максик, -- профессор снова удивился, -- ваша провинциальная школа была неплоха.

-- Демократия не снимает личной ответственности, -- повторил Макс слова командира.

-- Как можно смотреть на зло и не остановить? -- сказал он уже от себя, -- Я не про Ореста -- там спорный вопрос, кто виноват, да и в аффекте та вся древнегреческая резня была. ...А вот, к примеру, если к женщине хулиган на улице пристает, то нужно ли полицию звать или можно лично вломить? -- захотелось профессора подколоть.

-- Идеальной системы не бывает, -- сказал профессор П. Тут, конечно, каждый сам решает, что делать, когда хулигана видит. Я достаточно дрался в вашем возрасте, Максик, чтобы знать, хулиганы бывают разные -- иногда бьешь, иногда драпаешь... Закон о родефе слишком тяжел в моральном плане -- как знать, когда остановить и что ты прав...

Не хотелось бы спойлерить, но взгляды профессора несколько видоизменились под влияним личных событий, а его собеседник все-таки тот свой любимый закон смог применить.

А в самой последней книжке цикла тот герой формально нарушил закон категорически и без облегчающих... Но был абсолютно прав в своем праве остановить зло.