О монахах и монахинях

Леопольд Кюнеберг женился на монастырской воспитаннице, сразу став  кузеном  юного принца Релингена. Но кто же в действительности устроил этот брак?

О монахах и монахинях

Епископ Лодвейк выслушал исповедь приорессы молча.  Отпустил ей грехи. Все грехи.

- Итак, чего вы добиваетесь, матушка,-  голос прелата был лишен какого либо  намека на участие и пастырскую мягкость.

- Верните мне сына, ваше преосвященство. Это все о чем я прошу,-   непривычно для себя взволнованно отозвалась монахиня, - Обвенчайте его с фроляйн Ангеликой. 

- И тогда бумага Метлаха…  - Монахиня склонила голову, -  Будет у вас. Я более не хочу вмешивать моего мальчика в интриги сильных мира сего. Пусть мирно служит своему принцу, спасшего ему жизнь. Пусть трудится на благо Релингена. Но пусть  и его принц видит в нем не просто прислужника. Мой муж был обычным слугой своего господина-  и я знаю, ваше преосвященство, что такое участь простого орудия. Нет уж. Пусть принц считает его если не ровней себе, то хотя бы тем, кого не стоит выкидывать  на улицу, как изношенный башмак.

Лодвейк задумался. В словах женщины, несомненно была доля истины, и права мужа кузины  принца были несопоставимы с правами родного кузена. Он понимал и то, что не сможет легко избавиться от приорессы. Случись что с почтенной матушкой, бумага Метлаха непременно всплывет, и горе будет, если она окажется в руках императора.   Вот тогда юный Кюнеберг, о решительности  которого его преосвященство был  наслышан достаточно,  уж точно и непременно  вступит в игру. А имея под рукой  вооруженные и верные отряды, командиры которых непременно захотят почестей, славы и титулов – он вполне сможет устроить в  Релингене новую заварушку, и даже войну, наплевав на благодарность Филиппу. Принц так  юн, старый наместник  так болен… ее высочество Агнесса так далеко…

Пожалуй, приоресса сделала ему достойное предложение, которое стоило принять. Брак, который он  прежде считал несчастьем для Релингена в таком случае становился источником его спасения. Что ж. Он обвенчает барона Кюнеберга и фроляйн Метлах в обмен на бумагу и поможет признанию этого брака.

            Приоресса вновь склонила голову, подтверждая согласие. Строгая, не по-монашески прямая, она  вышла  от епископа двигалась   как королева среди подданых, каковыми,  впрочем и являлись насельницы монастыря. И лишь у себя в келье она, наконец, смогла смиренно преклонить колени перед распятием. Хвала Всевышнему, ее сын отныне был навсегда избавлен от необходимости участвовать в   играх и интригах принцев, королей и императоров.  Играх -цена которым для ее сына мог стать только эшафот…