О глокой куздре и других особенностях русского языка
Автор: Анатолий Молот«Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка».
На первый взгляд, это набор ничего не значащих слов.
Эту фразу придумал знаменитый советский языковед Л.В. Щерба.
Парадокс фразы в том, что человек, знающий русский язык, всё равно поймёт, о чём идёт речь. Хотя бы приблизительно.
- Речь идёт о куздре. Да не о простой куздре, а о глокой.
- Эта самая «куздра» в предложении играет роль подлежащего.
- Куздра — существительное женского рода, употреблённое в именительном падеже и единственном числе.
- Что натворила куздра? Она «будланула»! Да ещё и «штеко» будланула-то.
- Будланула она не что-то, а кого-то. Бокра! Почему мы решили, что бокр — живое существо? Смотрите на падеж.
- «Бокр» стоит в винительном падеже. Если бы слово отвечало на вопрос «что?», то речь шла бы о предмете. Мы бы написали «будланула бокр». А у нас — кого? «бокра».
- На том, чтобы просто будлануть бокра, наша куздра не остановилась. После содеянного она ещё и «курдячит бокрёнка». Суффикс «ёнок» и корень «бокр» в последнем слове навевают на мысль, что «бокрёнок» — детёныш бокра или какой-то маленький его сородич. И он тоже живой, смотрим на винительный падеж.
Перевод будет примерно таков: «Нечто женского рода в один приём совершило что-то над каким-то существом мужского рода, а потом начало что-то такое вытворять длительное, постепенное с его детёнышем».
По такому же принципу написано стихотворение про бармаглота из Алисы в зазеркалье Льюиса Кэрола.
«Бармаглот»
Варкалось. Хливкие шорьки
Пырялись по паве,
И хрюкотали зелюки.
Как мюмзики в мове.
О бойся Бармаглота, сын!
Он так свирлеп и дик,
А в глуще рымит исполин —
Злопастный Брандашмыг!
Но взял он меч, и взял он щит,
Высоких полон дум.
В глущобу путь его лежит
Под дерево Тумтум.
Он стал под дерево и ждет,
И вдруг граахнул гром —
Летит ужасный Бармаглот
И пылкает огнем!
Раз-два, раз-два! Горит трава,
Взы-взы — стрижает меч,
Ува! Ува!
И голова
Барабардает с плеч!
О светозарный мальчик мой!
Ты победил в бою!
О храброславленный герой,
Хвалу тебе пою!»
Но тут есть и перевод, данный самим автором от лица одного из персонажей:
варкалось — восемь часов вечера, когда уже пора варить ужин, но в то же время уже немножечко смеркалось (в другом переводе четыре часа пополудни);
хливкий — хлипкий и ловкий;
шорёк — помесь хорька (в оригинале — барсука), ящерицы и штопора;
пыряться — весело прыгать, нырять, вертеться;
нава — трава под солнечными часами (простирается немного направо, немного налево и немного назад);
хрюкотать — хрюкать и хохотать (вариант — летать);
зелюк — зелёный индюк (в оригинале — зелёная свинья);
мюмзик — птица; перья у неё растрёпаны и торчат во все стороны, как веник;
мова́ — далеко от дома (Шалтай-Болтай признаётся, что сам в этом не уверен).
В таком же стиле написаны лингвистические сказки Людмилы Петрушевской. Самая известная вот эта, потому что по ней снят мультфильм, но их много.
Сяпала Калуша с Калушатами по напушке. И увазила Бутявку, и волит:
- Калушата! Калушаточки! Бутявка!
Калушата присяпали и Бутявку стрямкали. И подудонились.
А Калуша волит:
- Оее! Оее! Бутявка-то некузявая!
Калушата Бутявку вычучили.
Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.
А Калуша волит калушатам:
- Калушаточки! Не трямкайте бутявок, бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся.
А Бутявка волит за напушкой:
- Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!
Тут есть разные варианты перевода. Привожу здесь пару:
БЯКИ ПРОТИВНЫЕ
Елена Беренева.
Шла уточка с утятами по опушке, увидела улитку и закрякала:
– Утята! Утята! Cмотритe – улитка!
Они подбежали, слопали улитку и поутили дальше.
Уточка заволновалась:
– Ой, ой! Улитка-то невкусная!
Утята выплюнули улитку.
Oна встала на "ножки", поправила "домик" и поползла с опушки.
А уточка и говорит утятам:
– Ах, утятки мои милые, не ешьте улиток, вы ещё маленькие. Вы можете подавиться ими.
А улитка ползла с опушки и ворчала:
– Утята могут подавиться! А потом подрастут и слопают меня! Бяки противные!
Лариса Евсикова.
Гуляла Квочка с цыплятами по опушке. Увидела Гусеницу и квохчет: – Цыплятки! Цыпляточки! Смотрите - гусеница! Цыплятки прибежали и проглотили Гусеницу. Проглотили и схватились за животики. А Квочка в ужасе: – Ой-ё-ёй! Гусеница-то ядовитая! Цыплята Гусеницу выплюнули. Гусеница очнулась, встрепенулась и поползла с опушки. А Квочка говорит цыплятам: – Цыпляточки! Не торопитесь есть гусениц. Гусеницы - бяки ядовитые, от них можно отравиться. А Гусеница возмущается из-за опушки: - «Цыплятки отравились»! «Гусеницы - бяки ядовитые»! Сами вы - бяки!