Три мамочки и папаша

Вот четыре истории, подсмотренные в жизни. Каждое поколение по-своему заблуждается, и несет «свет истины» своим детям. У детей два выхода поверить и «впитать с молоком матери» родительские заблуждения, либо, начать  пассивное сопротивление, а как только вырастут и вырвутся из-под опеки, прейти к открытому отрицанию и осмеянию. 

Раз. 

В одном из известных торговых центров я увидел такую картинку. Впереди меня шла молодая мама с дочкой. Я их видел только со спины. Я не маньяк и не следил за ними специально, ну, если совсем чуть-чуть. Мое внимание привлекло яркое желтое короткое платье в облипку на мамочке, эдакая молодая Тина Тёрнер со спины. И вообще она выглядела эффектно… с позиции двухтысячных. Но фигура ушла. Так бывает. Рядом с ней шла ее дочка лет четырнадцати – тростиночка. Меня что-то смутило. 

И тут я понял, что дело не в желтом платье, а в контрасте. Дочка одета была очень скромно, я бы даже сказал простенько – во все чёрное.  Длинные волосы, очки для зрения и доброе лицо. Можно меня поймать на слове, мол, что же ты автор путаешься в показаниях, но девочка обернулась в пол-оборота и подметил эти детали. Потом я свернул. 

Вот вопрос. Может ли мама, выходя с дочкой «в люди», выглядеть ярко и сексуально. 

В общем я не против. Но вот закралась у меня дурацкая мысль о старом женском трюке «красивая подруга на фоне некрасивой». Что-то не так, толи со вкусом, толи с воспитанием у мамочки. Но может, дочка сама не в какую не хочет одеваться «ярко». Может ей даже стыдно за маму.

Два.

Тот же торговый центр минутой позже. Я подошел к витринам с готовой пиццей, пончиками, бутербродами и т.д. И тут передо мной «пролезает» худенький мальчишка лет десяти в черной майке и спортивных штанах. Майка висела на нем как на вешалке. Он взял два пончика в прозрачной коробке. 

И мне опять показалось, что у мальчишки доброе лицо. И тут у меня из-за спины раздался голос: «Положи обратно, все равно же не съешь». Первая мысль – мальчишка хватает все подряд с полок,  но такое поведение вроде ему уже не по возрасту. Он твердо ответил: «Съем». Я вполоборота обернулся и увидел мамочку. Худенькая, с накаченным в нужных местах телом, с прекрасными полными губами и в наколках, нет извините милые девушки – я не прав, в тату.  В руке кирпичик айфона – строго по канону.

Можно было бы ее назвать фитоняшкой, но не буду. Ничего плохого в здоровом образе жизни нет. «Тебе же на тренировку, куда ты их положишь – форму испачкаешь», мальчишка отнес пончики на местную кассу и вполголоса ответил: «Не испачкаю».

Следующий тур игры, кто хитрее и упорней: мама к кассиру: «А у вас можно оплатить QR-кодом?», в надежде, что ей ответят «Нет», но продавщица ответила «Пожалуйста, платите». Мама: «Ой, что-то интернет не ловит», пацан: «Пончики можно на выходе оплатить…» и пошел к выходу. Я про себя: «А пацан-то молодец!»

Дальше наши пути разошлись, и я их встретил уже на подходе к кассам – пацан шел впереди, за ним мама, продолжая его уговаривать, стараясь не нарушать его свободы выбора, но все же склонить не есть эти жирные пончики. А пацан просто есть хотел – он же растет, массу набирает. Но мать уверена, что сын должен быть скроен по канону здорового и стройного образа жизни. 

Вопрос. Должна ли мама делать из сына Кена во времена всеобщего помешательства на хорошей фигуре и губах? 

Три. 

Перенесемся в очередь на кассе в небольшом гипермаркете с раздвижными дверями почти у самого входа.

Очередь встала. Передо мной стоял седой мужчина, а перед ним, уже на кассе, стояли брат с сестрой, десяти и девяти лет соответственно – Гензель и Гретель.  Лица добрые и спокойные. Ну, может, брат немножко нервничал, потому что он шел первый. У каждого из них было по небольшому пакетику с конфетами в левой руке, и по сторублёвке в правой. Но фокус в том, что конфеты все разные и их штук двадцать. 

И вот тут у меня появилась вера в человечество. 

Кассир спокойно и сосредоточенно брала по одной конфетке, взвешивала, пробивала их вручную, и откладывала в лоток для оплаченных товаров. Время мучительно тянулось, за моей скопилось прилично людей, но все они молча наблюдали за процессом. Никто не возмущался. Все понимали – дети ошиблись. 

И в этой тишине слышались только деловитый писк кассы и шёпот мальчишки: «Мы задерживаем очередь». Зачем он это говорил, я не знаю. Может намекая на то, чтобы сестра отказалась от своего пакетика с конфетами. Может ему было просто стыдно… 

Сестра дождалась, когда конфеты и Чупа- Чупс брата прошли контроль, пока он отдал свои сто рублей и получил сдачи, и подвинула свой пакетик с конфетами. И процесс повторился. Опять отточенные движения кассира, опять ожидание.

Мальчишка, как только забрал свои конфеты – выскочил на улицу. Вот здесь мне стало стыдно за него. Он оставил сестру в неловком положении. Не разделил с ней участь. Даже не смотрел в сторону сестры – достал конфету, развернул и бросил в рот.

И тут на входе появилась их мама. Вот у неё было по-настоящему тренированное тело, и напоминала она молодою Сару Коннар из «Терминатора» – та же кепка, та же черная полувоенная амуниция, с кожаным ремнем. Не хватало только автомата. 

Она вошла сквозь раздвижную дверь, сходу поняла ситуацию, ели сдерживая улыбку, помахала  дочке и вышла. Девочка только успела крикнуть: «Пока мам!» 

Думаю, мама приучала своих детей к самостоятельности.

Но истинное восхищение у меня вызвала кассир. Выдержка и терпение у неё, как у английской королевы. 

Да и всем мы вели себя достойно. 

Вопрос. Должна ли мама готовить своих детей к суровой жизни заранее, еще в детстве?

Четыре.

Самая короткая история, потому что она про быстрый гоночный мотоцикл. 

Я стоял в пробке, а кто сказал, что очередей в будущем не будет, когда все пересядут на автомобили? У стариков свои очереди, у нас свои. Так вот, стою в пробке и тут, сорвавшись на загоревшийся зеленый, вырываясь вперёд, набирает серость красивый байк. Кто смог бы не смотреть на него? 

Но дело в том, что мотоциклист был без шлема, но в полной экипировке. Вернее, шлем был, но только в районе грудной клетки. Всё происходило настолько стремительно, что только после того, как мотоцикл скрылся, я понял, что перед папой, прямо возле бака, сидел его сынишка. На нём-то и был шлем.

Я надеюсь, только на то, что я ошибся. Мне показалось, что папа приучает своего маленького сына к бешенной скорости и риску. Что отец пытается донести ощущение кайфа от быстрой езды. 

Когда-то я услышал от одного байкера, что если ты купил новый байк, то в салоне, тебя предупреждают о чрезвычайной мощи мотоцикла и ставят ограничитель скорости на несколько месяцев. Делается это для того, чтобы мозг постепенно адоптировался к невероятной скорости. 

С непривычки у байкера может наступить эйфория от скорости, и немудрено, в кровь выбрасывается в бешенных количествах адреналин, и ладони на руле может «заклинить»… Большинство катастроф происходит именно в такие моменты – мозг не успевает отреагировать, ну скажем на поворот… Даже если и успевает отреагировать, то к рукам сигнал идет слишком медленно в масштабах такой огромной скорости…

Вопрос. Можете ли отец подвергать своего маленького сына смертельному риску, даже из благих побуждений. 

Вот и все. Не судите меня строго. Не лепите мне ярлыков. Не ищите в тексте несуществующих обид. 

Можем ли мы навязывать своим детям жёсткой рукой ниши представления о жизни? 

P.S. Интересно, какое выражение лица было под шлемом у мальчишки? Восхищения или ужаса? Отец об этом может никогда не узнать.