Мастер и мальчиши

            - Смотрите внимательно, мальчиши, смотрите… 

            Человек, одетый в темный полевой камуфлированный костюм, оглянулся на группу подростков, сидевших на коленях и повернувших коротко, почти наголо остриженные макушки в указанную сторону. 

            - Это чудо, то, что сейчас увидит каждый из вас. Ежедневное и повторяющееся, неизменное и прекрасное. Оно кажется таким же незыблимым и непоколебимым, как те горы, в которых мы тренировались в прошлом году. И это верно…

            Подростки сидят свободно и раскованно, внимательно слушая слова, которые мужчина произносит тихо, но так, чтобы подростки услышали. Становится светлее, и сейчас уже можно увидеть, что их двенадцать. Двенадцать мальчишек, приблизительно одного возраста, сидящих на коленях на холодной земле, покрытой редкой травой, одетых в одинаковые свободные курточки с капюшонами и широкие штаны. Глаза каждого устремлены в ту сторону, в которой сейчас медленно начинает появляться пока еще узкая светлая полоска.

            - Рассвет, чудо господне… - Мужчина медленно идет вдоль ровной линейки подростков, сидящих на коленях. – Сколько раз каждый из вас мог видеть его раньше? По каждому из них, тех моментов, когда всходит солнце, можно мерять жизнь человека. У кого-то их будет очень много, у кого-то очень мало. Самое главное…

            Он останавливается, чуть щурится, глядя на то, как полоска на горизонте становится чуть более светлой и широкой:

            - У каждого существа рассветов ровно столько, сколько суждено быть в его судьбе. Древние пряхи ткут нити той длины, которую считают нужной. И никто не может знать, будет ли его нить длинной, ровной и прочной. Может быть, она неожиданно запутается, и ее придется рвать, либо пытаться освободить? Или вдруг, по прихоти одной из тех, чьи пальцы крутят ее, ножницы судьбы сделают свой неожиданный взмах…и все. Так было, есть и будет. Вы понимаете, мальчиши?

            Подростки практически одновременно открывают рты, чтобы одним слитным звуком-выдохом сказать:

            - Да, Мастер.

            Он поворачивается к ним. Солнце, пробивающееся на востоке через низкие темные тучи, плотной массой закрывающие небо, уже может выхватить из рассветной полумглы его упрямый профиль с высоким лбом, волосами, зачесанными назад и собранными в хвост, ровным прямым носом и короткой бородой с усами. От широкого кожаного ремня, туго обхватившего крепкое и не располневшее, не смотря на видимый возраст, сильное тело вниз, по направлению каждого бедра, идут темные ленты. Утренний свет с интересом выхватывает все больше и больше из этого человека, и вдруг натыкается на то, что эти ленты-ремни, оказывается, держат две кобуры. Небольшие, куцые, примостившиеся как раз посереди каждого его бедра, и баюкающие в себе пистолеты. В одной – матово отблескивающий автоматический, с вьющейся по коробке ствола белой атакующей змеей. Во второй – револьвер. С деревянной, затертой ручкой и узором по заушинам барабана и длинному стволу.

            Рассвету становится еще интереснее, и он чуть напуган. Но не потому, что мужчина вооружен, нет. За последние несколько десятков лет это уже очень привычно. Подростки, да-да, именно они…

            Каждый из двенадцати, застывших в одинаковых позах, вооружен. И пусть у их поясов всего по одному пистолету, и они еще не такие грозные и серьезные, а также намного проще и дешевле, чем у мужчины, которого зовут Мастером. Но кроме этого, справа у каждого, так, чтобы мгновенно схватить, лежат пока укутанные рассветными сумерками короткие и широкие клинки, с надежными гардами, закрывающими руку, спящие в ножнах. 

            Рассвету очень любопытно узнать про них больше, и он хотел бы задержаться. Но ему нужно бежать дальше, будить всех и каждого на своем пути. И, с явным сожалением, подгоняемый уже начавшим розоветь небом, он нехотя устремляется вперед, стараясь уловить еще хотя бы немного из того, что мужчина говорит подросткам.

            - А в качестве ножниц для резки нитей Пряхи могут использовать все что угодно. И кого угодно. Стадо пастыря нашего убедилось в этом не так давно, но так, что спорить с этим, нет у нас с вами - ни желания, ни возможности. Почему, Мерлин?

            - Потому что наш мир умирает, Мастер. – Один из подростков, худой, высокий, с большим носом ответил, не шевельнувшись ни на сантиметр. – Потому что чаща терпения переполнилась, и хлынул через ее край гнев. И мир сошел с ума.

            - Именно, именно так. – Мужчина задумчиво посмотрел на восток, где горизонт уже на одну треть стал красноватым. – Вы же помните то, что говорили вам? Про то, что встал брат на брата, отец против сына, жена против мужа. Когда помутился рассудок наш, сжигаемый изнутри гордыней и любовью только к себе, и человечество решило, что может все, что только взбредет в воспаленный мозг. Три поколения назад, когда меня не было на свете, точно такой же рассвет стал последним из длинной череды тех, когда можно просыпаться в своем доме и не думать о том, как дожить до вечера…

            - И когда с неба упали сжигающие все дожди, и снег стал алым, города лежали в разрухе, то именно тогда, мальчиши, твари вернулись. И это было уже на моей памяти. С тех пор каждый рассвет стал именно таким, каков есть сейчас. Дающим надежду, дарующим счастье от того, что ты его просто видишь. Ведь раз видишь, то значит, что ты жив. И ножницы Прях не перерезали нити судьбы, которая есть у каждого.

            Подростки, внимательно смотрящие на небо, ставшее уже полностью красным, кивнули головами. Все, как один. Мальчишки, одетые в одинаковые куртки и штаны, найденные на одном из законсервированных складов у Камня.

            Дети, подобранные Мастером и Лейтенантом на пустошах, у фронтира, в Диких землях, в Степи и в руинах городов, чьи названия уже почти полностью забылись или ничего не значили для тех, кто их населял. И ставшие на тот путь, к которому каждого привела судьба-нить. 

            - Но Пряхи, как бы они не старались, не смогут перерезать все нити, что хотели бы перерезать.  И то, что демоны сейчас среди людей значит лишь то, что их нужно остановить. А кто это должен сделать, мальчиши?

            - Мы!

Слитно, в один выдох, так как, как их учили. Воинов, ведущих войну на развалинах того мира, в котором они родились. 

Мастер смотрел на них, таких одинаковых и таких непохожих, заливаемых светом солнца, неумолимо и победоносно встающего над землей. Впивался в лицо каждого, ощутив каждой клеточкой своего тела, что, скорее всего, после того испытания, что ждет их ночью, не все останутся в живых. Но так надо, потому что иначе ничего не получится. Только так…

Рассвет отражался в их глазах. Абсолютно спокойных у Мерлина, всегда насмешливых Мусорщика, добрых Варяга, чуть наивных Чунги, настороженных Ферзя, сосредоточенных Толстого, яростных Волка, постоянно ехидных Кота, злых Оборотня, мягких и теплых Рыжего, грустных Пиноккио и чего-то постоянно ждущих Крота.

Кто из них увидит следующих восход, а кто навсегда закроет глаза вон в тех холмах, изрезанных внутри вдоль и поперек ходами и пещерами? Никто не сможет сказать этого сейчас, даже смотрящая далеко вперед Ниоба, Видящая, никто.

И он, давно ставший стариком Мастер, не решится поставить ни на одного из них, этих ребят, что сидели перед ним. И как хотелось, чтобы завтра утром солнце также отразилось в глазах каждого…

            Проф, просматривающий записи, переданные ассистентом, чуть моргнул, чувствуя, как невольно на глазах стало мокро. Старый друг, Мастер, сколько же он пропустил через себя, создавая и пестуя это, новое для них поколение? И как же больно сейчас ему, отправляющему их вперед, сдающих не просто очередной экзамен, а проходящих Испытание, которое и покажет – были ли правы они, давно ставшие циничными и злыми ублюдками.

            - Красный один, Красный-два, идете первыми… Мерлин?

            - Да, Мастер?

            - Я жду вас всех, мальчиши.

Читать: https://author.today/work/series/3234

Полночная война не уничтожила Российскую Империю, Северо-Американские Штаты, Эмират и Европу. Просто отбросила их назад, сделав середину 22-го века бензиновым средневековьем. С солдатами Полуночи, воюющими против людей, с порождениями открывшейся некросферы, жрущими людей, с Высшими мутантами, порабощающими людей.
И с отрядами чистильщиков, ведьмаков с пулеметами, борющихся за остатки человеческой цивилизации. И самих людей.
Енот, молодой боец отряда Капитана, выживший в бойне Города Страха, находит свою новую семью среди побратимов и сестер по оружию. Но для нового задания, где рядом не окажется дружеского плеча, ему придется перестать быть чистильщиком, превратившись в наемника и ища тайный город самых страшных противников выживших. И уйти вглубь Великой Степи.
Жара, травяное море, земля, пропитавшаяся кровью, враги и друзья, меняющиеся местами, тайны, загадки и прошлое, вдруг ставшее настоящим. Без права проиграть, умереть, но выполнить приказ. Ничего больше.