Убивать было жалко
Автор: МэлисНаткнулась на флэшмоб. Вспомнила, что у меня таки есть персонаж, которого мне было жалко убивать, но я таки ее добила. Правда, пожалела ее сразу несколькими персонажами и напоследок с ее помощью организовала ГГ кучу проблем...
Вот, собственно, момент героической, можно считать, гибели (четвертая книга):
Вначале я попросту приняла слова призванной за бред. Но слишком уж полно они соотносились с реально происходящим. Я чувствовала, как ткань времени выгибается и перекручивается от предположений Эмэлинн, как вспыхивают вариации новых настоящих и новых прошлых событий, как ломается сама наша история – и это казалось предсмертным стоном попавшей под грузовик священной коровы...
Я не знала, откуда ко мне пришли и это видение, и эти метафоры – приличествующие, скорее всего, праведному синтегисту первой ветки. Я все еще могла действовать – и я ждала момента, подходящего для моих действий.
Игравшая в центре кассета давно запустилась с начала. И сейчас до начала отсчета оставались секунды.
–В прошлом мне будет легче ориентироваться, а в измененном настоящем не будет необходимости сражаться с непредельщиками – они передушат друг друга за твое исчезновение, Мэлис, – истинная говорила со столбом, в чем я была уверена. Мэл вряд ли слышала, что к ней обращаются. – Настоящее без тебя многое потеряет, но кое-что приобретет... Ценное для меня лично... Решено – я выбираю настоящее. Думаю – мне в нем повезет...
Музыкальный центр тоже считал, что кому-то повезет... В других декорациях.
Неощутимый для простых демонов звон – новая линейка истории начала вырастать на пустом месте. Еще немного – и Эмэлинн будет куда переместиться, а я просто исчезну к Контеровой матери!
Оставался последний шанс, один-единственный, и реализовать его могла только я. За почти несобытийную долю мгновения я поняла, что хотели мне сказать оба долбаных предсказателя, почему они сделали все, чтобы я не догадалась раньше, и какой наивной я была, когда мечтала и строила планы на неверной догадке...
Мне стоило вспомнить те строчки, которые я сама поймала. Строчки, которые напишет Мэлис после этого приключения. Строчки, которые наверняка касались меня... Потому что больше страдать некому.
Да, Контер побери, спасение того мира, который подарил мне немного счастья, зависело только от меня. И для этого я должна была сделать совсем немного. Параллельно погибнув. Веселенькая перспектива, ничего не скажешь. Но – ради демонов, которые мне ничего плохого не делали, ради Ника, которому в обратном случае светила долгая жизнь под немытой коллективной пяткой истинных и все равно без меня, ради всего существующего, Контер бы его... И в любом случае мне выжить не светило. Потому что Эмэлинн переместилась к Мэлис и почти сунула ей в руки ребенка...
У мира остался только один шанс. У Миры – ни одного.
Я приняла решение.
Конец последнего фрагмента воспоминаний Миры
Меня весьма ощутимо двинуло об стенку, для вящего удовольствия – локтем. Но на боль не было времени – меня как раз вовремя «разморозило». Этого хватило – для того, чтобы заорать: «Нет!», увидев, как Мира, вырвав мой ранний вариант из рук призванной, опускается на пол. Медленно, чтобы не пострадала демонообразная черная дыра, которую держит моя героическая вторая личность.
Именно так и выглядело «замыкание»... Я должна была раньше вспомнить, что Мира – по сути я, и все наши различия закону, правящему временем – до фени. Должна была взять себя в руки, а не стоять столбом... Самые полезные мысли начинаются с этих слов...
«Словно горькой тризны звон...»
Личность Миры втягивалась в детскую оболочку, а ее собственное тело медленно растворялось в воздухе, превращаясь в облако гаснущих огоньков. Само по себе страшное зрелище... Но в последний момент Мира успела еще и встретиться со мной взглядом. Это напоминало удар в уязвимое место – какие-то гаснущие обрывки картинок, мыслей, слов, и все они, как пыль сквозь камни, просачивались в мое сознание, терялись... растворялись.
Мира исчезла, не успев даже оставить мне то, из чего я могла бы воскресить ее. Это было даже хуже той смерти, которую могла подарить я. Хуже в сотни раз. И я не могла ничего исправить.
А вот сцена, в которой Мира уходит окончательно, последний раз подняв голову внутри Мэл. Пятая книга:
Я медленно двинулась вдоль стены, по дороге случайно зацепив головой открутившийся светильник. Вот со светильника и начался провал... наверное, я бегала по коридорам и искала самый дорогой для Миры материал в этом архиве (к сожалению, о Нике я без мата думать не могу) не одну минуту и даже не две. Вероятно, по дороге я падала, потому что в момент моего прихода в себя (на место зрителя, обиженного и лишенного положенной пачки семечек) у меня дико болели колени. Впрочем, на полу лежало столько скользких папок, что поскользнуться можно было и с летальным исходом, а не просто падательным.
Кстати о папках. Судя по всему, мой совет насчет использования архивного содержимого в защитных целях Нику понравился...
Только вот довести дело до конца товарищ правозащитник не сподобился. Да еще и в спешке (или от природной неуклюжести) свалил на себя стеллаж. Ну, если демон – дурак, да еще и самого что ни на есть человеческого происхождения, то это, к сожалению, навсегда.
Впрочем, моей временно доминирующей личности на многовековую мудрость было откровенно наплевать. Оскальзываясь на каждом шагу (я бы на ее месте все-таки просто подлетела), Мира неслась к своему любимому. А с ней и я – вынужденно. Ибо абстрагироваться от происходящего я хоть и хотела, но как-то не получалось.
Пришлось смотреть, как Мира моими руками вытаскивает из образовавшегося завала Ника, как зачем-то раскладывает выкопанное тело на полу... К счастью, мое критическое восприятие не пострадало – и я смогла заметить кое-что, ускользнувшее от внимания моей личности номер два.
В конце концов, я видела, как выглядел Лост после своего купания в Хаосе. А вот Миры там не наблюдалось.
И сейчас я с некоторым ужасом понимала, что Ник Лара, по меткому определению Феникс, не стал держаться за себя. Предпочел обменять свою сущность на истинную.
Собственно, на его месте так не стало поступать бы даже воплощение общественного мнения о сущности разума Стана. Конечно, прикосновение Хаоса и растворение в нем – в принципе вещи не смертельные. То есть не абсолютно. Но непоправимо изменить личность они могут... И это общеизвестно. Даже процедура, известная под названием выжигания, не рекомендуется демонам, чья человеческая суть серьезно превышает по проценту содержания демоническую – обращенным и их детям. На выжигание в свое время согласился третий муж Крэш, только вот помогло это ему не сильно...
Но это я знаю, что после мощного и кардинального изменения собственной сущности демону с минимальным первоначальным уровнем демоничности придется долго приходить в мало-мальски пригодное для нормальной жизни состояние. А у Ника наверняка были свои причины – во-первых, ему определенно надоело, что кто-то типа идиотов из рейзятника может отправить его обратно в Дельту... То есть, это я так думаю. А вторая причина как-то не придумывалась. Ну, я не Феникс, чтобы всех понимать. Особенно идиотов, которые...
–Мэлис? – бледные губы Ника едва шевельнулись. Странно – он что, уже частично оклемался?
Впрочем, мне тут же пришлось отвлечься от мыслей и потратить все силы на то, чтобы отгородиться от ощущений. У Миры просто какая-то навязчивая идея – целоваться с этим выродком рода демонического! И самое паскудное – творит это она в моем теле!
К сожалению, сплюнуть я могла только мысленно. А уж вытереть губы и подавно не удалось бы.
–Ник, зачем ты это сделал? – а у некоторых соличностей совсем не получается меня изображать. Я бы наверняка вспомнила известное неприличное растение или двадцать второго шефа.
–Ты... хотела, чтобы я изменился, – интересно, почему, находясь вне полного сознания, невозможно это самое неполное сознание потерять? – Хаос... меня исправил...
–Ник, я люблю тебя, – сволочь ты, Мира! Не можешь умереть без того, чтобы не испортить мне все оставшееся существование! – Прости меня за все, что я вытворяла... Я была не в себе...
И сейчас ты не в себе, а во мне! Зараза... Самая паскудная из моих ошибок!
К сожалению, проклятия мои ничем мне не помогли. Я так и осталась в положении зрителя. А также осязателя – похоже, сама Мира не понимала, что стоять на медленно проходящих синяках, в которые у меня превратились колени, по меньшей мере неудобно.
–Мэлис, это не важно, – Ник улыбнулся, а я вспомнила, что Мира в свое время изменила часть его структуры на истинную. Впрочем, сильно ему это обстоятельство не помогло. Общее состояние организма моего врага могло внушить определенные опасения любому образованному демону, кровно заинтересованному в том, чтобы это мерзкое создание, потомственный защитник чужих прав, смогло и дальше продолжать свою общественную деятельность. Блин, жаль, я не могу прямо сейчас сообщить ему радостную новость...
Знал ли Ник, что станет по воле Хаоса его мыслей и тенью, что обретет новую судьбу и роль в планах первой Силы? В принципе, мне все равно, лишь бы его из моей жизни параллельно вычеркнули. Но на это надеяться глупо – что бы ни говорили камни, мои желания не торопятся сбыться, распихивая друг друга. Разве что их сбыча может привести к какой-нибудь катастрофе – тогда они рвутся сыграть на стороне закона подлости...
И, чем бы ни кончилось дело – за исполнение желаний надо платить отдельно. Расходом ли энергии, приходящим нечувствительно, разладом ли между сознанием и подсознанием...
–Мэлис, – они (я не могла сказать – «мы») уже держались за руки, и походило это на сцену из фильма – только умирал сейчас вопреки канонам не лежащий, а та, кого он любил и...
И возводил в ранг аватара, если не выше. Я – в достаточной степени синтегистка, чтобы заметить любовь за гранью веры... Даже в глазах, которые почти ничего не видят, ибо покрыты серым туманом...
Хаос поставил на Ника свою печать – куда глубже, чем два года назад на Лоста, который хотел лишь освободиться... Хаос выполняет желания своих мыслей – что, если и Лара теперь заслужил такое же внимание?
Я не слушала, что говорит Мира – я знала, что мне будет лучше, если я ничего не запомню. Если постараюсь – ибо, как гласит тот самый источник, откуда я начерпалась теорий, в финале данной комедии меня ждет полное смешивание памяти. Интересно, сколько я буду лечиться после всей сегодняшней катавасии? Надо бы взять у Стана адресок ментальского специалиста – конечно, вряд ли тот разберется в проблеме одним махом, но хотя бы с настройкой единого профиля поможет. Мне совсем не хочется как-нибудь, в разгар взрослой жизни, оказаться лицом к лицу с новым ответвлением личности. Хотя, конечно, сначала надо дожить...
–Ник, я хочу, чтобы ты был счастлив, – завуалированная версия прощания... Прощания, Контер побери! Я наконец-то обрела если не контроль, то хотя бы восприятие того, что творилось у меня внутри.
Волна пустоты накатила, вытаскивая меня из убежища зрителя – на сцену, подхватывать начатую роль... То ли от ощущения чуть теплой руки в моей – ледяной от страха, то ли от неожиданности, – но у меня страшно закружилась голова. Сохранять равновесие, стоя на коленях, оказалось непосильным делом, и я упала прямо на полубесчувственную тушку Ника. К сожалению, наши руки, соединенные по попущению Миры, не оказались между нами – так что контакт получился полным. Конечно, я немедленно отпустила так и оставшуюся безвольно лежать руку Лары и попыталась встать, но точек опоры катастрофически не хватало.
Он так и не потерял сознания. Ник полностью осознавал свое бессилие, но, в отличие от Стана, не собирался по этому поводу комплексовать или плакать. Лара верил в меня, он знал, что я сделаю все правильно... Он не считал приятным делом свое пребывание в заложниках, не собирался в следующий раз сдаваться так легко...
Я почти видела, как Ник входит в кабинет, не ожидая ничего похожего на подвох, почти слышала свист прорезающих воздух силовых линий, мгновенно сжимающих оболочку, почти чувствовала, каково это – сражаться с носителем тринадцатого уровня, не имея и первого...
Рефлекс на чтение мыслей, отказывающий лишь в разговоре с теми, кому я поистине доверяю. Рефлекс на чтение памяти – сейчас, глядя в глаза, видеть чужое прошлое даже слишком просто... Не совсем мой рефлекс – это Мира развила в себе такую возможность, но теперь ее инструменты в моих руках...
Я никогда не стану такой, как она. Какой она была... И это – хорошо.
Ник знал слишком много – возможно, стоило защитить и его память щитом моей работы... Но сослагательное наклонение мне пока не доступно. Я не думала, что из того, что запомнил Лара, можно было сделать так много выводов...
И все же хорошо, что «Легион» лажанулся. Не считай Ник Стана пройденным этапом в моей жизни, кончилось бы все куда хуже...
А может, и нет. Тогда Мира не проснулась бы и не врезалась в меня... Но лучше испытать большую боль самой, чем выдать на меньшую того, кого любишь...
Люблю? Именно сейчас, замерев в нелепой позе, нависнув над телом Ника, я поняла, что время изменило меня слишком сильно. Я разучилась однозначно определять свои чувства и уже не могла точно сказать, что смесь привычки и ощущения собственности можно спокойно называть любовью.
А что тогда заслуживает этого имени? То, о чем я пела со сцены – постоянная война, постоянный огонь, вечная пляска на грани ненависти? Может ли любовь быть тихой – не странной, не нелепой, не сумасшедшей, не реальностной и не демонической в реальностном смысле? Не смертельной в финале?
На мгновение мне показалось, что между моими руками лежит Рингил, которого я до сих пор немного любила именно так, как не хотела любить никогда и никого. Аура ли истинности давала такой эффект, каша ли в моем сознании – но этот вопрос я так и не смогла решить, так как окончательно рассталась с равновесием, которое бросило меня в куда сильнее компрометирующую позу, чем минуту раньше.
В последнюю секунду я успела понадеяться, что Ник хоть сейчас отключится. Хотя бы от силы эмоций.
А вот Стан на его месте собрал бы последние силы, включил реверс и попер со мной на руках куда-нибудь напролом. Это мне пришло в голову, когда туда вернулось сознание. Одно. Временно – одно.
У меня в голове слишком много места. Непредельщикам огромнейшее пси...