Истинный лидер не ищет власти - его призывают

Мейтер повернул ручку двери и увидел отца. Тот сидел за круглым столом. Он разбирал какие-то бумаги и свитки. Как только вошёл Мейтер, он тут же перевёл внимание на него.

— Приятного дня, сын.

— Отец, ты хотел меня видеть, извини, но стоит ускорить нашу встречу, — подобная напористость нравилась Лайону. Пожалуй, именно эту черту характера Мейтер также перенял от него.

— Я хотел поговорить о важном.

— Это «важное» не могло подождать до окончания полётов? — Мейтер знал цену за вседозволенность. Поэтому говорил подобные вещи осторожно, но с неумолимым азартом, словно бросая игральные кости.

— Если, конечно, твоё Служение не так уж и важно, то мы, безусловно, можем позабыть об этом на какое-то время, — произнёс сухо Лайон, дожидаясь реакции сына.

— Моего?

— Именно.

— Мне ещё нет девятнадцати, у меня нет полномочий управлять страной.

— Будут, — выдохнул Лайон, собирая бумаги, — через три недели тебе исполниться девятнадцать. Ты же хотел необычный подарок. Вот он, самый дорогой, важный и необычный.

— Мне известны законы. Ты не можешь передать мне Служение, пока сам не станешь сорокалетним стариком, — отшутился Мейтер, становясь всё бледнее.

— Ты прав, но забыл о волеизъявлении. Впрочем, обзываться было необязательно.

— Отец!

— Всё решено. Тебе нужна мощная рука и поддержка. А пока твой отец жив, лучше поддержки у тебя не будет, — бас короля застыл в воздухе. Мейтер озадачено кивнул в смирении. Принц потёр влажные пальцы, высвобождая воспоминания о традициях, которые ему придётся пройти, чтобы продемонстрировать силу воли. Ему придётся доказать, что он достоин Служения и своего отца.

— Ты знаешь, что я не готов.

— Истинные короли обретают правление, когда в них нуждаются. А в тебе нуждаются, сын. Люди любят тебя и я не знаю человека так страстно любящего свой народ в ответ. Твой новый взгляд на всё поможет исправить огрехи, таких стариков как я, — уголки губ Лайона устремились вверх. Он протянул Мейтеру книгу с печатью.

— Отец...

— Ты готов, Мейтер. Прочитай на досуге Законы Совета и Служения. Ты знаешь, что я всегда одобрял твоё стремление к новым вещам. Благодаря тебе у нас есть крисеты. Мы постепенно изучаем землю с воздуха, вносим изменения в карты, совершенствуем воздушные механизмы. Ты помог объединить людей из двух враждующих семей работать вместе. Это ли не поступок короля, — Лайон встал и направился к сыну. Мейтер также двинулся с места. Бледное лицо его едва ли говорило о счастливом принятии собственной судьбы. Тяжёлая и по-королевски большая ладонь опустилась на плечо Мейтера. Большим пальцем король ткнул сына в жетон их страны.

— Ты сын своего отца, и я горжусь тобой. Я верю, что ты достойная замена, даже если сам так не считаешь, — Лайон подмигнул сыну и похлопал по плечу. После громко закашлялся.

Мейтер облизнул сухие губы. Он хотел было что-то сказать, но в глотке всё пересохло. Мейтер вновь покорно кивнул, вторя речи отца.

<..........>

Вечер со свойственной ему тоской наваливался на город. Небо становилось всё мрачнее, побуждая часовщиков города выходить на улицы и кое-где зажигать большие светильники. Как вы заметили, часовщиками называли и тех существ, что обитали за Стеной. Представьте себе, когда-то они тоже были людьми, зажигающими лампы, на границе страны, в знак близкой связи мира Мати. Но это было давно, в прошлой жизни до Великой войны и заразы, которую в народе прозвали Чёрной головой. Часовщики подливали особую жидкость в дно светильника, затем подкручивали гайки, соединяли верхнюю и нижние части, а после резко тянули за цепь сбоку. Так они помогали светильникам разгораться. Тёплый жёлтый свет исходил от них, и некоторые уже пробудившийся мошки слетались, чтобы поплясать над ними.

Мейтер, по обыкновению, шел через рынок, где каждый ангралец пытался продать собственные заготовки. Тут любой мог найти какую угодно всячину на свой вкус и цвет. После занятий на крисетах принц любил прогуливаться по торговым рядам. Это придавало ему сил. Он словно был в своей среде. Люди часто подходили к нему сами и говорили о разных вещах. Мейтер безуспешно пытался запомнить все пожелания и претензии. Ему казалось, что в этом и есть мощь короля — постараться понять и принять во внимание волю народа, чтобы потом привести всех к блаженному единению. Покушаться на разоблачение подобных мечтательных мыслей мы не будем. Представляя возможность Мейтеру самому разочароваться в них.

— Мейтер, милый господин, — кричали ему вслед. Тот приветливо улыбался и махал рукой.

— И силой своей завоюет он мир, — запел кто-то в рядах, — да не убоится беды.

— И расцветёт Великий пустырь.

— Во славу прекрасной Мати! — запели многие. Мейтер воспринял это как добрый знак, поначалу, но после, словно вся громада тяжести от ответственности грядущего Служения обрушилась на его плечи. Он вспомнил как редко видел отца, как часто тот пил настойки, чтобы успокоить себя. Как шептала мать, что «воля Великих» тяжела. Его готовили к этому, но готов ли он сам? Встряхнув руками, будто стряхивая капли воды, принц отогнал думы и продолжил путь. Дорога вела его сквозь небольшие кирпичные постройки. Кое-где виднелись пузатые дома из особого металла, выдавая более зажиточных господ. Из труб столбом шёл дым и Мейтеру был невероятно приятен их вид.