Волшебные существа

Ничто не предвещало.

Мы приехали на дачу "просто полить грядочки", съесть шашлыка, посмотреть на звезды. В полночь освещение дачного поселка выключается, и, выходя на улицу в ясную погоду, ощущаешь себя в планетарии. Можно валяться на дачных лежаках и изучать созвездия. Комаров, правда, кормить тоже приходится. Но кто-то же должен поддерживать земное биоразнообразие.

Погода теплая и солнечная. Два дня отдыха от городской суеты....

На "грядочки" отец купил разбрызгиватели, поливать их стало прикольно, хотя мы с сестрой и вымокли, как будто в речке купались, втыкая их по всему участку. А потом мама, задумчиво глядя на нас, сказала:

- Что-то я не помню, куда дела ключи от машины. 

Для справки: наша мама никогда ничего не теряет. Вещи липнут к ней сами, во избежание репрессий. Так что мы не отнеслись к ее словам серьезно. Сначала...

Папа поискал в вещах. На полу. Прошелся вдоль дорожек и грядок. Сестра, хихикнув, вытряхнула сапоги и прочую обувь на терраске. Ключей не было.

Папа немного напрягся. Мы более серьезно перебрали все сумки и рюкзаки, и карманы курток. 

- Вспоминай, куда ты их дела, - строго велел отец.

Мама честно вспоминала. 

Поэтому мы фактически вынесли все с террасски, заодно пропылесосили, вымыли там полы, вытряхнули диванные подушки, перебрали газонокосилки, обувь. Потом мама еще повспоминала, и мы убрались полностью на первом этаже дома. Потом вспоминать, где вообще была мама в течение дня, начал папа.

С фонарями мы облазили весь участок. На телефоны поставили приложения-металлоискатели, но это не помогло.

Шашлык прошел в скомканной атмосфере: во-первых, мы устали, во-вторых, думали, как ехать домой, если ключи не найдем.

Утро началось рано. Отец сказал: будем убирать траву на участке, в местах, где ходила мама. Возможно, ключи выпали на участке. 

Вот что я хочу сказать. Еще ни разу в жизни наш участок не был так хорошо прополот и по травке перебран. Не весь, но... Отец, к слову сказать, к вечеру, окинув дело рук наших, предложил в следующие выходные раскидать ключи от квартиры за домом, потому что мама туда в этот раз не ходила и травы там по пояс. "Полезное упражнение", - сказал отец, глядя на прополотую траву.

После травы мы уныло еще раз перебрали все вещи в доме. Реальность ехидно смотрела на нас стаями комаров. Домой предстояло ехать на электричке. На трех, если быть точными, потому что дача у нас не подмосковная, а реальный "домик в деревне" в 5 часах пути от дома.

Перед отъездом мы в унынии пили чай, и тут сестра выдала:

- Домовой, видимо, забрал наши ключи. Может, мы его обидели чем, или, наоборот, он нас оберегает.

Я фыркнул. Ну какой домовой! А потом вспомнил книжку одного своего знакомого писателя, Андрея Потапова и подумал, что, пожалуй, у меня стало на одну фобию больше В своем "Карманном волшебнике" Андрей пишет про Сколково и Гнесинку, карту "тройка", Чертаново, МФЦ - понятная реальность нашего мира, да? При этом "обычные люди давно уже привыкли к волшебникам". Волшебство в его книге не скрывается, не тырит ключи от машины. А просто... требует устроить революцию! 

Пока наш вредный домовой хихикал над прополкой, у Андрея события разворачивались еще более ярко:

– Ну и что с тобой делать? – задал я риторический вопрос, достав сигарету из пачки.
Курю я редко. Только если очень нервничаю. Правда, с этими волшебными курсами сигареты стали уходить быстрее.
Кажется, в ответ голем зевнул. Я не был уверен, потому что вокруг сновали машины и завывал сильный ветер. Как этого мелкого паразита не сдувало, ума не приложу.
Будь я ответственным учеником, сразу бы вернулся обратно и передал голема Иромю под восторженное улюлюканье одногруппников. Но мне настолько не хотелось выслушивать очередную тираду, что до следующих пар я решил подержать человечка у себя.
Позволив огоньку добраться до самого фильтра, я затушил сигарету о ближайшую стену и кинул окурок прямо на тротуар. Голем, недовольно посмотрев на меня, схватил бычок и резким прыжком, подобно баскетболисту, отправил его в мусорную корзину.
– Вот это да, – изумился я, почёсывая затылок.
После своей молчаливой эскапады человечек начал карабкаться по моим джинсам, перепрыгнул на кофту и, заставив вспомнить, что я боюсь щекотки, оказался у меня на шее. Всё это время я завороженно следил за ним, не чувствуя никакой опасности. А стоило бы.
Потому что она не заставила себя ждать.
– Пошли! – пропищал тоненький голосок прямо под ухом.
– Куда? – тупо спросил я.
– Пока вперёд, – голем больно ущипнул меня, так что пришлось пойти.
– Что тебе надо? – тихонько уточнил я у вредного человечка.
Мне было совсем не страшно. Буквально до следующей реплики.
– Сначала тебя обкатаю, а там посмотрим, – ответил голем.
Вот тут-то мне и поплохело.
– А ну слезай, паршивец!
Я попытался схватить глиняную фигурку руками, но голем стал больно тыкать в меня своими заострёнными ножками, и пришлось сдаться.
– Если не будешь дёргаться, я постараюсь, чтобы тебе было не очень больно, – прошептал человечек.
Я крепко стиснул зубы, стараясь не сказать лишнего. Так мы прошли несколько кварталов.
Обычные люди уже давно привыкли к волшебникам. Это в Средневековье сжигали даже за беспочвенные подозрения. Тем более, что магию в привычном для нас понимании тогда ещё не открыли. А сейчас вид молодого парня, оседланного глиняным человечком, никого не смущал. Лишь бы не начал буянить, а так всё можно.
Только я не был уверен, что сдержусь.

Буду теперь ждать в книге Андрея рецепта борьбы с вредными волшебными существами. С шутками и юмором, у него это получается очень хорошо  

А еще, книга "Карманный волшебник" посвящена нашей общей знакомой, Маше Самтенко, и в книге есть героиня, Маша. По-моему, это очень мило  

"Карманный волшебник" участвует в субботней трибуне. Поддержать его можно здесь. 

А мы, напахавшись в выходные, как никогда, вчера, только после полуночи вернулись в Москву на своих трех электричках. И когда уже подходили к дому, сестра сказала, что это были самые крутые выходные за все время, что мы ездили на дачу. Настоящее приключение, которое мы точно будем вспоминать. А отец напомнил, что в следующие выходные разбрасываем по участку ключи от квартиры. И только мама не разделяла нашего веселья. А зря!