Немного призрачной любви и чуточку побольше

Хотела я поучаствовать в конкурсе рассказов от Санго, но мое вдохновение послало меня редачить роман. Не этот. Поэтому будет от меня фрагментик из неопубликованного, но написанного очень давно. И, да, я знаю, что я повернутая на мумиях.  

Солнце двигалось к зениту и уже нещадно палило, не спасали редкие облака, сонно ползущие по молочно-голубому небу. Дорога до гробницы казалась бесконечной. Пустынный пейзаж чем-то напоминал лунный, такой же безжизненный, только знойный и душный. Даже прыткие ящерицы и медлительные жуки попрятались в прохладную тень между камнями. Добравшись до знакомой скалы, парень не стал подниматься наверх, а направился тем же путем, каким выходил в последний раз из гробницы, ибо новая встреча с Ра Хорахти не сулила ничего хорошего. Алекс тихо вошел в усыпальницу и только открыл рот, чтобы поприветствовать возлюбленную, как был отброшен мощным ударом к стене. Перед ним, окутанный ярким пламенем, парил разъяренный призрак царицы.

— Ты пришел за своей смертью, чужак! — в ее руке появился прозрачный кинжал.

— Анх Ка Ра... Это я! Неферу! — с трудом выдавил из себя ошарашенный Лекса.

— Неферу? — призрак описал в воздухе дугу и завис напротив лица юноши.

— Это я... Я не удержался, чтобы стать и в этом мире таким, каким увидел себя в твоем.

— Неферу! — она прикоснулась ладонями к его лицу.

Райнер поднялся, провел пальцами по щеке призрака. Анхкара обняла возлюбленного, положив голову ему на плечо, окутывая приятным теплом.

— Я так соскучился... — парень прижал царицу к себе.

— Слышала, как говорили люди, что ты уехал.

— Да... Но получилось так, что нам пришлось вернуться. Я пробуду здесь еще несколько дней.

— А я уже хотела устроить этому искателю сокровищ кошмарную жизнь, чтобы он вернул тебя. Столько лет покоя здесь ему не даю, — с довольным видом прошептала Анхкара.

— И ты правильно поступила, что никому не причинила вреда. Я бы все равно вернулся к тебе: прилетел домой, тут же взял билет обратно и, не говоря никому, пришел сюда и больше не ушел. Никогда!

— Неджемт, — произнесла она, почти прикасаясь к таким желанным губам.

— Почему ты назвала профессора «искателем сокровищ»?

— А зачем люди ищут гробницы? Чтобы стать богатыми...

— Нет! Тадеуш не такой. Он благородный человек, для которого деньги не самое главное. Наука — вот его смысл жизни и...

— ...И ты! — оборвала царица его на полуслове.

— Что?

— Ты... Что ему от тебя надо?

— Не понимаю.

— Думаешь, я не вижу, как он смотрел на тебя, как оберегал? Как он прятал свои чувства под безразличием, когда ты уезжал, а потом долго стоял на дороге, стирая слезы рукавом? Как в мою голову не полезут странные мысли?!

— Он всего лишь заботится обо мне, как о сыне своего друга, — молодой человек принялся успокаивать разозлившуюся царицу, — и все! Вальдерман и мой отец — старые друзья. У профессора ни жены, ни детей нет. Вот он и присматривает так ревностно за мной. Хватит о том мире! Я люблю тебя, единственная! И не хочу больше ждать ни минуты... — Лекса освободился из ее объятий.

— Ты мой и только мой... Иди ко мне! — томно произнесла она, обнимая садящегося на бедра мумии молодого археолога.

«Нефертити» закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и снова открыл их.

Он стоял в огромном зале с высоким потолком, опирающимся на два ряда колонн в виде связок стеблей папируса. Стены покрывали глубокие раскрашенные рельефы.

— Ты быстро... — раздался сзади с нотками иронии знакомый голос.

Парень обернулся. Передним стояла Анхкара в боевом мужском одеянии. Короткое опоясание с широким передником из золота и полудрагоценных камней охватывало бедра, доспехи из тонких пластин в виде крыльев Маат закрывали грудь. Голову украшал синий хепреш с золотым Уреем.

— Мы собираемся на войну? — робко поинтересовался Лекса.

— А ты испугался?

— Нет...

— Ну, раз так... — она хлопнула в ладоши, подзывая слуг. — Оденьте его подобающе.

Мужчины увели Неферу в небольшую комнату. Мягкую льняную одежду заменила набедренная повязка из более грубой и плотной ткани; широкий кожаный корсет обхватил живот и грудь, на плечи лег тяжелый воротник из золотых пластин. Волосы были заправлены под бело-синий полосатый клааф.

— Ты настоящий воин, — улыбнулась царица, оглядев с головы до ног подошедшего к ней юношу. — Идем! Колесницы ждут.

— Но я не...

— Не беспокойся, — приободрила египтянка, — это не сложно.

Они вышли через длинный коридор во двор, где их ожидали колесницы, запряженные двойками черных лошадей. Анхкара поднялась на свою, обвязала закрепленной спереди веревкой себя за талию и кивком показала, чтобы Неферу сделал то же самое.

— Хэй! — крикнул она, ударив вожжами лошадей.

Колесница тронулась с места и, набирая скорость, понеслась к воротам. Юноша повторил ее действия.

— Хэй! — и лошади побежали спокойной рысью.

Покинув двор, они ехали по узким улицам столицы. Мимо пролетали разрисованные двухэтажные домики, лавочки с товарами, павшие ниц люди. Страх сменялся азартом и жаждой скорости. Покинув город, они сполна насладились такой желанной свободой. Лошади неслись уже галопом по грунтовой дороге, поднимая клубы пыли. Справа мелькали коричнево-зеленые полосы делянок, на которых работали мужчины, слева — небольшие крестьянские домики из необожженного кирпича с плоскими крышами и выбеленными известью стенами, между которыми бегали почти голые мальчишки с бисерными ожерельями на шее, наполняя звонким смехом горячий воздух. В дверных проемах то и дело мелькали фигуры женщин в простых сероватых платьях.

Дорога резко повернула к реке, заросшей высоким папирусом. Пушистые метелки тростника шелестели при малейшем дуновении ветерка, словно перешептывались между собой. От грохота колесниц из зарослей вылетали стайки испуганных белых птиц.

Неферу изо всех сил старался ехать рядом с Анхкарой, а она, в свою очередь, улыбалась и сильнее понукала взмыленную двойку, заставляя парня мчаться еще быстрее. Увлеченный такой гонкой, юноша не заметил, как они оказались около второго дворца царицы, стоящего посреди рукотворного оазиса вдали от городского шума.

По сравнению с помпезным, построенным в египетском стиле царским домом в Фивах, это было воплощение самых дерзких замыслов архитектора. Почти все здание состояло из колонн, на которых покоилась плоская крыша, и лишь внутри были тонкие стены, разделявшие комнаты и коридоры.

Они остановили уставших лошадей около ворот, спрыгнули с колесниц. Молодой человек улыбался, глаза горели.

— Это такое безумие... — произнес он, с трудом переводя дыхание.

В ответ царица только рассмеялась:

— Почему не спросишь, почему мы так одеты?

— И почему же?

— Мне так положено, как царю Египта, а тебе, — рассмеялась она, — чтобы переломанных костей было меньше, если не справишься с лошадьми.

Парень нервно сглотнул и закашлялся.

— Это мой второй дворец. Здесь я отдыхаю, — Анхкара махнула рукой в сторону необычного строения.

— Ты такая красивая... — Неферу приблизился к ней вплотную и нежно поцеловал в губы.

— Фу! — брезгливо оттолкнула его царица. — Ты такой пыльный! Сначала смой с себя всю эту грязь, а потом уже прикасайся ко мне!

Парень бросил взгляд на одежду и руки, пожал плечами, не в силах возразить.

— Идем... Для нас уже приготовили ванну. Тебе понравится, — улыбнулась она.

Анхкара увлекла его за собой в освещенное солнцем здание. В прохладном воздухе огромных залов сплетались в причудливые узоры ароматы дорогих масел и полудиких роз, растущих в больших горшках на каждом шагу. Юноша изумленно рассматривал стены и потолок, восхищаясь тонкой работой резчиков по камню и художников.

— Ну же, идем... — тянула его за руку царица. — Успеешь на все это насмотреться. Ты же здесь не в последний раз.

Лекса облегченно вздохнул, предвкушая увлекательные прогулки с любимой по многочисленным залам. Они прошли весь дворец и оказались в просторной, залитой светом комнате, украшенной по периметру тонкими колоннами, с неглубоким бассейном в центре. На поверхности благоухающей воды плавали лепестки и бутоны мелких душистых цветков.

Тихо вошедшие смуглые служанки в коротких набедренных повязках помогли царице снять тяжелую одежду. Обнаженная женщина вошла в воду и села, прислонившись к краю бассейна.

— Я жду тебя...

Парень попытался раздеться, но искусно затянутый корсет никак не хотел развязываться.

— Помогите ему... — приказала она девушкам.

Те плотно обступили юношу, и через несколько мгновений он стоял уже раздетый, смущенно пряча заливающиеся румянцем щеки за длинными, заплетенными в косички, волосами.

— Можете идти... — властно произнесла Анхкара, и служанки также незаметно удалились, как и появились до этого.

Неферу коснулся рукой горячей воды и, увидев свое отражение, звонко рассмеялся:

— Какой же я запылившийся! Как будто в песчаной буре побывал!

— А еще лез целоваться... — египтянка приподнялась и тихонько дернула юношу за руку.

И, потеряв равновесие, он упал в воду, обдавая брызгами все вокруг. Неферу вынырнул и принялся смывать с лица и тела грязь. Взял в руки несколько плававших рядом бутонов дикого шиповника.

— Какой чудесный аромат... — и воткнул их в волосы.

Царица, не отводя взгляда, смотрела на него. В ее душе что-то встрепенулось, отдавая резкой болью в глазах. На мгновение ей показалось, что она снова видит Хену. Такая же по-детски счастливая улыбка, вплетенные в косички розовые цветы...

— Что с тобой? — парень стер с ее щек соленые ручейки.

— Мираж... Тень прошлого... — отрешенно произнесла женщина. И вдруг, словно очнувшись, она прижала к себе возлюбленного и крепко поцеловала. Он ответил, прижимаясь к ней еще сильнее.

Анхкара уже покрывала легкими поцелуями худую шею и острые ключицы возлюбленного. В ответ он тихо постанывал от каждого прикосновения горячих губ к нежной коже.

— Сделай со мной что-нибудь... — прошептал он, прикрывая затуманенные желанием глаза.

— Для таких вещей есть спальня... — рассмеялась женщина, продолжая водить руками по его спине.

— Я хочу туда! — Неферу вырвался из желанного плена, вылез из бассейна и завернулся в длинную тонкую ткань. Протянул руку любимой. Она вышла из воды, несколькими движениями превратила обычную материю в нечто напоминающее платье и, нежно поцеловав, повела его по узкому коридору в спальню. С легкостью распахнув резные кедровые двери, царица поманила возлюбленного в свои покои.

— Ты первый мужчина, который переступает этот порог... — она провела юношу в просторную комнату. Яркие солнечные лучи купались в колыхавшихся от порывов ветра занавесях из тончайшего льна, вырисовывая на камне замысловатые узоры. У стен стояли столик из черного дерева с большим бронзовым зеркалом и бесчисленными алебастровыми флакончиками, доска для игры в сешат, пара легких табуретов, большие кресла, сундуки с одеждой, на которых лежали шкатулки с украшениями. Но больше всего парня поразила огромная низкая кровать с небольшими подушечками, полностью засыпанная лепестками роз.

— Подушки? — удивился Нефер Нефертиру, проводя рукой по одной из них. — Такую форму придумали намного позже...

— Ты прав... Я позаимствовала это из вашего времени. Увидела у твоего профессора. Не забывай — это мой мир! Его не существует материально, он — творение мой одинокой души. И здесь все так, как хочу я! — и она, потянув за край ткани, стала медленно освобождать возлюбленного от белоснежного льна. Анхкара развернула его лицом к себе и поцеловала в губы.

Неферу ответил, обнимая ее и сильнее прижимая к себе. Не в силах больше сдерживать себя, она толкнула юношу на кровать в прохладное облако душистых лепестков, освободила свое гибкое тело от одежды и легла рядом.

— Как ты хочешь? — томно произнесла она, осыпая цветами его тяжело вздымающуюся грудь.

— Долго... — прошептал он, вовлекая женщину в страстный поцелуй.

Лекса, с трудом переводя дыхание, открыл глаза. По вискам катились капельки пота, размывая черную подводку по щекам. Все вокруг было таким безжизненным в холодном голубоватом свете фонаря. Парень вылез из саркофага и направился по узкому коридору на залитый солнцем уступ. Сел, загадочно улыбаясь, прислонился к горячей стене.

— Что с тобой? — ниоткуда возникла Анхкара и, паря рядом, осторожно убрала влажные косички с его лица.

— Мне хорошо... Даже слишком... — Алекс обнял себя за плечи. — Разве такое бывает?

— Когда любишь — бывает все... Все... — вздохнула царица, исчезая в темноте коридора.

Райнер еще немного понежился под горячими солнечными лучами. Затем, не спеша, вернулся в усыпальницу. Он опустился на колени рядом с саркофагом.

— Я очень хочу увидеть твое лицо... — он провел пальцами по пожелтевшей льняной ткани.

— Если ты хочешь... — тихо отразилось от известняковых стен, и что-то рядом с ним звонко ударилось об пол.

Молодой человек поднял тонкое лезвие из черного вулканического стекла, снова сел на бедра мумии. Плавными движениями он стал разрезать на голове с левой стороны слой за слоем бинты, пропитанные благовониями. Археолог отогнул потрескивающую ткань, открывая высохшее, но не потерявшее от времени своей красоты, лицо мумии. Поблекший черный локон выбился из изысканной прически, свернулся тонкой змейкой на коричневатой щеке. Юноша наклонился и поцеловал чуть приоткрытые иссохшие губы.

— Я люблю тебя... — нежно прошептал он, снова закрывая глаза.

Воздух, наполненный ароматом цветов, кружил голову. Кожу ласкал теплый ветер, проникающий сквозь желтоватые занавеси. Анхкара спала, прижавшись к обнаженному юношескому телу. Неферу сладко зевнул, осмотрелся вокруг и, обняв любимую царицу, погрузился в спокойный сон.