Анонсное и флешмобное в одном флаконе: сказочный реализм

Сегодня, в виде исключения, я покажу отрывок из ещё не написанного. Это черновик, сразу предупреждаю. Но почти чистовой. Субботним флешмобом называть не стала, ибо рассказа как такового ещё нет.

У маленького произведения ещё нет названия, но эпиграф (специально написанный Ольгй Гусевой) уже есть:

На зависть облаку летучему
И в память снега хладно-жгучего
Белело дерево могучее.
Не солнца жаром или огненным,
Не топором упало сломленным,
Засохло силою наполненным.
Увядших листьев сор осыпался,
Куда-то буйно сила скрылася.
Так предрешённое случилося?

А вот собственно фрагмент. Это начало. Голимый реализьм (а дальше последует ещё больше реализьму).

Эмма распахнула дверь и вышла на террасу. Ко второй половине дня всё вокруг прогрелось так, что стало душно, как перед грозой, когда вроде бы дышишь, а воздух стоит неподвижно, горячий, влажный, напоённый ароматом душистых трав, цветущих кустов и деревьев. Поблёкшее небо затягивало белёсыми облаками, а там, где небо сливалось с водой, уже виднелась плотная пелена грозовых туч, под завязку налитых крупными прохладными каплями, однако ни малейшего дуновения ветерка не ощущалось. В атмосфере как будто разлилось тревожное предчувствие, смутное беспокойство. Стряхнув минутное оцепенение, Эмма надела купальник и решила пойти на пляж, пока погода совсем не испортилась.

На пляже было на удивление немноголюдно. И рыбаки, и яжмамочки с детьми, и ставшие привычными в последние дни компании отдыхающих, вероятно, испугались надвигающейся непогоды. Вода оказалась прохладней, чем вчера, но зато  совершенно прозрачной, так что можно было рассмотреть стайки маленьких юрких рыбок, деловито сновавших у самого дна. Над водной гладью  летали массивные морские чайки, перекрикиваясь нервозными, зловещими голосами, однако утка с целым выводком крошечных утят не обращала на хищниц ни малейшего внимания. Белый пёс с большой квадратной головой упорно грёб, пытаясь добраться до селезня, озабоченно плывущего по направлению к своей даме сердца и отпрыскам, но все попытки собаки оказывались бесперспективными – казалось, что селезень просто дразнит пса, периодически взлетая и эффектно приводняясь на значительном расстоянии от последнего. 

От созерцания этой почти идиллической картины Эмму отвлёк шум мотора – к берегу приближалась надувная лодка с двумя рыбаками в ярких спасательных жилетах, плотно облегающих несколько обрюзгшие и снабжённые «пивными брюшками торсы. Вскоре мотор перешёл на малые обороты, а затем шум и вовсе стих. Лодка завязла в придонном песке, мужчины вылезли из неё и с видимым трудом вытащили своё плавсредство на берег. Эмма машинально охватила взглядом сначала рыбаков, потом опустевшую лодку, по выпуклому борту которой тянулась цепочка латинских букв. Viking. Эмма усмехнулась про себя – вид команды этого судна уж очень диссонировал с его грозным именем.

Вдалеке раздался глухой раскат грома, и Эмма решила вернуться домой. Всё равно в грозу купаться нельзя. 

*

Сначала я надеялась, что это будет рассказ, пусть и чуток приправленный мистикой. Но теперь я близка к мысли, что всё же тест потянет на сказку, пусть и реалистичную. Жанр выкристаллизовался: сказочный реализм. 

Надеюсь, что не зависну над незаконченным текстом на следующие полтора месяца...

ЗЫ
Эммой звали мою маму, если это имя вдруг покажется кому-то надуманным для русской женщины.