Фрагмент интерлюдии 2-2 из книги "Чэч: Бугор"

Крыса был крысой. Не в смысле, что хвостатым грызуном, а тем, кого с чувством пренебрежения и отвращения называют «Крысой». А так его называли с самого детства, когда он, круглый сирота, наравне со всеми мальчишками начал охотиться на хвостатых грызунов, мечтая стать великим воином или удачливым бродягой. Но если его ровесники охотились ради веселья и бобов, то Крыса ещё и ради мяса, которое он, часто, не выдерживая приступов голода, съедал сырым, так сильно ему хотелось есть. А есть тогда хотелось постоянно. И как не старался Нильс, так его звали тогда, держать это в секрете, кто-то из пацанов это увидел и, естественно, всем разболтал. Так Нильс навсегда стал «Крысой». А ещё изгоем, которого при встрече пнуть, отвесить затрещину и просто кинуть в него камень, считали незазорным не только мальчишки и девчонки, но и взрослые мужики, а то и бабы.

            Жизнь Крысы превратилась в ад, и кто знает, как бы там оно всё закончилось, если бы его ни взял под опеку старик, живущий в полузасыпанной землянке на краю деревни, почти рядом с частоколом. Он был такой древний, что все давно забыли, как его зовут, и кликали то Дедом, то Стариком. Но, как оказалось, взрослые его боялись и теперь на Крысу просто ругались, а то и делали вид, что не замечают. А вот с ровесниками ему пришлось разбираться самому, тут уж старик не вмешивался. «Кшыша, – шамкал тот беззубым ртом, – ешли ты ш такой малочью шам не мошешь шпашавитьшя, то кто тебе помошет?» И Крыса пытался… И у него получалось, когда обидчик был один или когда их было хотя бы двое. Но что он мог противопоставить ватаге? Но не бывает худа без добра – его умения, полученные с грызунов, развивались просто стремительно. К тому же дед не только не ругался на Крысу за это, но и всячески поощрял, научив к тому же вкусно готовить пойманную добычу.

            Так продолжалось три года. Пока к деду не заглянула в гости ватага бродяг. Крыса так никогда и не узнал, что им надо было от старика, но тот уговорил бугра забрать пацана с собой. О чём Крыса никогда потом не пожалел. Ватага оказалась «крысья», не гнушавшаяся вместе с какой-нибудь тварью и одинокого бродягу подрезать, а то и целую ватагу из тех, что послабее. И любовь Крысы к сырому крысиному мясу в ватаге нормально воспринималась, и не надо было больше прятаться от народа по тёмным углам, чтобы утолить свою страсть. В их в ватаге и похлеще закидоны были. Одна страсть бугра вырезать печень у ещё живого бродяги и подлечивать того своим умением, чего стоит.