Советская Лолита. Или все хорошо, что хорошо кончается

Авторам лыр на заметку.

Мне рассказали историю. Из жизни. Причем за время краткого рассказа мои ожидания от истории успели смениться трижды. По первым предложениям я подумал, что ждет меня мрачный маньячный триллер. Середина поманила чем-то средним между романтизмом средневекового антуража, записками психотерапевта и творением нашего соотечественника Набокова, вынесенного в заголовок. Финал же перерос во внезапный гибрид сказки и любовного романа в мягкой обложке. Я бы сказал, что в жизни так не бывает. Никогда. Но историю мне поведала родная сестра героини. И лгать ей, по моим представлениям, абсолютно незачем.

Речь пойдет о романе с разницей в возрасте. Разницей в семь лет! 

– Ха!– Скажете вы.– Вот уж удивил, так удивил! Да полно пар, у которых...

– Ага,– отвечу я.– У самого первая настоящая, "большая", любовь была с той же разницей. Мне двадцать. Ей двадцать семь. И я не чувствовал никакого дискомфорта.

Все так. Но преамбулу пора заканчивать. И переходить к "амбуле".

Я изложу ее намеренно скупо. Почти языком протокола.

Место и время действия. 

Небольшой город в 200 километрах от Москвы. 1957 год.

В городе живет девочка Маша. В семье, кроме нее, еще двое детей. Родители работают на производстве, дома бывают не столь часто.  Все дети, вполне в духе эпохи, охвачены системой дополнительного образования и досуга. Продленка, легкая атлетика, курсы шитья. Маша посещает шахматный кружок. По вечерам. Улицы темные, родители беспокоятся. И находят юношу, Сергея, сына дальних знакомых с ближней, соседней улицы. Тот тоже ходит по вечерам в ДК, играть на музыкальных инструментах. Так сказать, "и Сережа тоже". И вот, говоря языком англоязычной драматургии, первый сюжетный поворот. Между ребятами пробежала искра... Тьфу, нет! Не было никакой искры. Пробой изоляции был. Односторонний. Юноша влюбился в опекаемую девочку. Сереже семнадцать. Маше десять. Вот она в чем, дорогой читатель, дифференциальная загогулина!

Влюбился Сережа страстно. Но, как бы это сказать... культурно. Не по гумбертовски, (не зря же, наверное, Набоков действие романа перенес в другую страну),а по советски. Напоминаю, 1957 год на дворе. 

Причем выложил все терзания юного сердца своим родителям. А те маме Маши. Мама девочки, как женщина мудрая, решила, что с силами природы бороться себе дороже. И взяла процесс под контроль, не прибегая к силовым методам и публичной огласке. Я не знаю, были ли проведены профилактические беседы с парнем. Но от своего он упорно не отступался. Держа себя в рамках.  Каждую возможность использовал, чтобы быть с объектом обожания рядом. До такой степени эффективно использовал, что Маше это смертельно наскучило. 

Ремарка. Рассказчица заметила, что в их семье девочки созревают очень-очень рано. По всем первичным гендерным признакам. Но вряд ли это относится к психологическим. Поэтому, когда уже 18 летний Ромео приходил в их дом с цветами (как оговорено, в присутствии мамы), то Маша закономерно вылезала через окно. Объявляла о своем нездоровье. Или просто заранее линяла огородами. Т.е. проявляла вполне адекватную детскую реакцию на назойливость. 

Сережу забрали в армию. Оттуда полетели в родной город почти каждодневные письма. Все о том же. О чувствах, красоте любимой и прочих романтических порывах. Мама Маши усаживала дочку и читала ей вслух. Маша стоически терпела, только из уважения к родительнице. Архив посланий девочка не хранила, сжигая бумагу, как Штирлиц шифровки. Дежурно-безжалостно. 

Вернулся домой Сережа, когда ему исполнился  двадцать один год. И получил уже более-менее сознательный от ворот поворот от четырнадцатилетней Маши. Потом следуют пять смурных, серых, малопримечательных для повествования лет. В течении которых Сережа продолжал сохнуть и надеяться вопреки и не смотря на. И вот, наконец, второй сюжетный поворот. После девятнадцатилетия настроение Марии вдруг начинает меняться. С отторжения на оттаивание. А после и на благосклонность. Еще год...  И прозвучал для двух сердец в местном загсе вальс Меньдельсона.

Если бы я писал нечто подобно, исходя из жизненного опыта, я бы непременно развел героев по сторонам. Потому что, как бы, еще немного помню армейские будни. И не могу я себе представить АДЕКВАТНОГО сослуживца, страстно строчащего письмо за письмом двенадцатилетней девочке. 

Но, вопреки моему желчному скептицизму, пара прожила "долго и счастливо". Родив и воспитав троих детей.  Маша и нынче здравствует. И, надо, сказать, судя по фото, неплохо сохранилась. Вот такой "хэппи энд" в свете "ламповой" атмосферы :)

Что думаете, могла бы история стать основой для  написания романа?