6 книг, чтобы узнать меня
Автор: Мария БерестоваОтличный флешмоб от Дарьи Райнер. Сложно выбрать только шесть, потому что я довольно "книжный" человек, и на формирование моей личности как раз книги больше всего и повлияли. Но я постараюсь.
1. "Война и мир", Л.Н.Толстой. Думаю, это та книга, которая дает лучший ответ на то, как я понимаю смысл жизни. Духовный путь Пьера Безухова очень похож на мои собственные искания, и к финалу романа он пришел как раз к тому, к чему пришла и я.
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни,
теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно
не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее
нет и не может быть. И это-то отсутствие цели давало ему то полное,
радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, -- не веру в
какие-нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в Живого, всегда
ощущаемого Бога. Прежде он искал Его в целях, которые он ставил себе. Это
искание цели было только искание Бога; и вдруг он узнал в своем плену не
словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж
говорила нянюшка: что Бог вот Он, тут, везде. Он в плену узнал, что Бог в
Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами
Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у
себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю
жизнь свою смотрел туда куда-то, поверх голов окружающих людей, а надо было
не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в
чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где-то, и искал его. Во всем
близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское,
бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль,
туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему
великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему
представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия,
филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум
его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское,
бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во
всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его
созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы
людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую,
непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был
спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный
вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос --
зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть Бог, тот
Бог, без воли Которого не спадет волос с головы человека.
Ну и в целом, Л.Н.Толстой один из самых близких мне духовно писателей, и "Война и мир" по большей части отражает и мое мировоззрение, я согласна если не со всем, в ней написанном, то с большей частью. Мне близок взгляд Толстого на мир и людей, я вижу то же, что видит он, и так же это оцениваю.
2. "Анжелика", А. и С.Голон. А эта книга лучше всего расскажет про мой характер. Анжелика - единственный книжный персонаж, с которым я себя ассоциирую почти на 100% (то есть, практически во всех описанных в книгах ситуациях я сделала бы тот же выбор, что и она, по тем же причинам, что и у нее). Ну, где-то до Вапассу включительно. Части после Вапассу мне как-то не зашли, и я считаю именно эту часть вершинной, раскрывающей характер зрелой Анжелики.
- И все потому, что ты упорно идешь туда, куда никто не может за тобой последовать. Слишком слабых ты оставляешь на обочине. Сила, которую Создатель дал тебе, не позволяет тебе остановиться, пока ты не достигнешь того места, куда хочешь попасть.
- Что это за место, Осман-бей?
- Не знаю. Но поскольку ты еще не достигла его, ты будешь сокрушать все на своем пути, в том числе и свою собственную жизнь. Я хотел обуздать эту силу, но обманулся, потому что ее нельзя укротить. Даже ты сама как следует не знаешь ее.
3. "Беседы на Евангелие от Марка", епископ В.Кинешемский. Со смыслом жизни и характером разобрались, а тут у нас книжка про то, как я верю. Я специально выбрала ее, а не собственно Евангелие, потому что собственно Евангелие толкуют миллионами способов. Но именно толкования от епископа Василия вполне отражают то, как я сама вижу эту книгу и что для меня самой значит вера в Бога.
Но если Христос воскрес, то это значит, что правда и добро оказались могущественнее зла. Тогда Его Воскресение есть твердое ручательство за возможность спасения каждой нравственной личности и за окончательную победу правды на земле. Тогда можно верить, что есть правосудный Бог, есть правда, есть добро. Более того: можно верить, что «приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего... и тoгда, воздаст каждому по делам его» (Мф.16:27).
4. "Гарри Поттер и Методы рационального мышления", Э.Юдковский. Разобрались с тем, как я верю; теперь посмотрим, как я мыслю. МРМ были той книгой, которая перевернула мое мышление. Я стала мыслить иначе после ее прочтения (мне тогда было лет 20), и это яркая веха моей эволюции.
— Драко, позволь мне тебя кое с чем познакомить. Я называю это Литанией Тарского. Она меняется при каждом применении. В нашем случае она будет звучать примерно так: «Если магия уходит из мира, я хочу верить, что магия уходит из мира. Если магия не уходит из мира, я хочу верить, что магия не уходит из мира. Я не буду цепляться за веру, которой не хочу». Если мы живём в мире, из которого магия уходит, в это нам и следует верить, чтобы знать, чтобы предотвратить, чтобы, при наихудшем стечении обстоятельств, подготовиться и сделать всё возможное за оставшееся нам время. Неверием мы не помешаем катастрофе. Так что единственный вопрос, который должен нас занимать, это «Уходит ли магия на самом деле?», и если таков мир, в котором мы живём, тогда в это мы и хотим верить. Литания Джендлина: «Правда не перестаёт быть правдой. Признание не сделает её хуже». Понял, Драко? Я хочу, чтобы потом ты выучил их наизусть. И ты будешь повторять эти слова всякий раз, когда у тебя появится искушение поверить в то, что правдой не является. Впрочем, скажи это прямо сейчас. Повторяй за мной: «Правда не перестаёт быть правдой. Признание не сделает её хуже». Давай.
5. "Команда", Tansan. Что-то я по фанфикам пошла)) но, раз я рассказала, как я думаю, имеет смысл рассказать и о том, как я чувствую? А чувствую я так, как это делают персонажи "Команды". Я именно так вижу людей, и чувствую себя полноценной частью той самой Команды. Оторванной от нее и находящейся в параллельном мире - но я все еще в этой Команде. И готова поделиться ею с каждым, кто захочет. Потому что все начинается с сердца.
— Поразительное единодушие, — голос Гермионы звенел от злости, — особенно учитывая, из чьих уст я все это слышу. Симус, тебе напомнить, как ты очутился в Команде? Или ты, Рон. Перечислить все твои безрассудные выходки с первого курса и по сегодняшний день?
— Вообще-то, мы вместе…
— Вот именно! — рявкнула Гермиона, и глаза ее загорелись нехорошим огоньком, — мы — вместе! А он — один!
Рон аж рот приоткрыл.
— Да ты спятила, Герм! Он же едва не угробил Гарри!
— Каждый из нас может угробиться на одной из этих чертовых операций!!! — заорала она, — ты понимаешь? Кто угодно! В любой момент! Дурацкая случайность — и все! А ты тут стоишь и гнешь пальцы бубликом, потому что тебе повезло ни разу никого не подставить!
— Герм!
— Что — Герм? Мы рискуем жизнью, чтобы остановить проклятого безумца, чтобы предотвратить гибель сотен людей! — Она резко провела кулаком по мокрой щеке. — Но мы — Команда! Мы — вместе! Нам все позволено! Даже набить морду парню, который в одиночку пытается делать то же самое…
И зарыдала зло и отчаянно, уткнувшись в плечо обнявшего ее Рона.
— Тс-с-с, тише, Герм, тише, — большая веснушчатая пятерня утонула в гриве каштановых волос, — я понял… мы все поняли… ты права, конечно, права, как всегда.
6. "Меч без рукояти", Э.Г.Раткевич. Кстати, есть на АТ. Элеонора Генриховна, пожалуй, мой любимый современный автор. Я выросла и сформировалась на ее книгах. Темы, которые она поднимает в своем творчестве, для меня необыкновенно важны, и мне сложно выделить одну книгу, которая повлияла бы на меня сильнее других. И все же я выбрала "Меч без рукояти" - книгу о верности себе, о праве быть собой, и особенно о силе, которую дает человеку умение смеяться над самим собой.
Уважали не как своего, а как чужака, который навсегда останется чужаком, существом иной породы. Да и мог ли он добиться большего от этих воинов, не будучи воином по рождению и воспитанию? Как могут дворовые псы уважать приблудного котенка, который после долгих трудов выучился лаять по-собачьи, несвойственным ему басом, совершенно чисто, без малейшего следа кошачьего акцента…
Хэсситай так живо представил себе злополучного котенка, что ему поневоле сделалось смешно. Он сдавленно хрюкнул, огляделся пугливо – нет, не проснулся никто. Но он не дал своему смеху вырваться наружу – и смех остался в нем. Смех жил внутри, колотился о грудь, рвался на волю. И чем сильнее Хэсситай пытался его подавить, тем строптивее клокотал внутри неугомонный смех.
Хэсситай вскочил и выбежал за дверь – в набедренной повязке, босиком, даже не пытаясь одеться. Еще минута промедления, и самовластный смех вырвется на свободу и перебудит весь клан. Некогда штаны напяливать – бежать надо, да побыстрей.
Хэсситай никогда еще не бегал так быстро. Сейчас он не уронил бы со своей голой груди не то что лист бумаги – пожалуй, даже старинный тяжелый щит встречным ветром удержало бы. И так легко – до лесной опушки он добежал, даже не запыхавшись. На опушке Хэсситай остановился, вздохнул глубоко, поднял голову, посмотрел в ночное небо, осыпанное нечастыми звездами, и неудержимо расхохотался.
Он хохотал, пока не обессилел, пока не подломились враз ослабевшие колени, пока слезы не потекли по щекам – и все равно не мог остановиться.
– Котеночек… – стонал Хэсситай, сотрясаясь смехом, – глупый котеночек… глупый… а лаять я больше не стану, не дождетесь… а вот мяу вам, господа собаки! Мяу вам всем!
Он вскочил на ноги одним прыжком, тряхнул головой – и по лесу прокатилось грозное, как вызов на смертный бой, громовое: “Мя-я-а-а-ау-у!” И новый взрыв хохота.
