Эпилоги
Автор: Пашка В.Наткнулся на флешмоб про эпилоги, и задумался - а в самом деле, как они воспринимаются? Отдельно от всего остального текста, только финал, без всего, что должно было подвести к этому всему? Не знаю, мне судить не получится... Мне почему-то кажется, что ничего ж не понятно, и от этого не интересно.
Давайте посмотрим, как они выглядят:
Годовщину свадьбы праздновали на даче Ольги Семёновны. Погода сегодня не баловала, но Виктор и Лена решили не нарушать традиции, и затопили печь. Ольга Семеновна хлопотала с салатом, Виктор открыл для Лены коробку сока, а для себя банку пива.
Они сели на скамейку рядом, замолчали, наслаждаясь тишиной кругом. Дачники давно разъехались, первый снежок уже прошел, но постоянный еще не лег. В такую погоду дороги обычно развозит, но нынче удачно подморозило.
Ольга Семеновна немного удивлялась такой настойчивости — к чему ехать, морозить зад, если можно культурно отметить в городе, в кафе? Но Лена была в положении, и в глазах тетки имела полное право немного капризничать.
К тому же, гостей почти никого не было. Один только майор Филиппов, который последнее время регулярно заглядывал к Лене, задавал разные вопросы. Да и так, пообщаться заходил. Порой Ольге Семеновне казалось, что их связывает какая-то общая тайна.
Майор Филиппов приехал, вышел из машины, поздоровался за руку с Виктором. Ольга Семеновна встала, вытирая руки, пошла здороваться.
И в этот момент все и произошло.
Он не прилетел, он словно возник в небе прямо над головами. И сразу, оглушительно хлопая крыльями, приземлился. Он был огромен, выше дачного домика. На лапах когти размером с зубья вил.
— Костик! — воскликнула Лена.
— Привет, Костик! — помахал рукой Виктор.
— Костик, ты, что ли? — удивился майор Филиппов.
А потом чудовище вдруг словно свернулось само в себя, и на его месте остался юноша, одетый в черную кожаную куртку и кожаные же штаны. И почему-то босой.
— Дядя Виктор, смотрите, я так научился! — воскликнул он.
События. Текут, бегут, стремятся.
Несут меня, несут весь мир вокруг, все миры вокруг.
Тот сильнее, кто видит их глубже, дальше… ну, и пасть у кого больше.
Водитель Легионов пал, заточен в собственном образе.
Мелкий смешной бесенок заточен в своей погоне…
Мои союзники стоят передо мною, готовые к употреблению. Я-то знаю, у них нет никаких сил противостоять мне.
Девушка пропитана силой, но без подсказки не сможет даже огонек зажечь.
Доктор, пропитанный волей, но что она стоит сейчас?
Кот-воитель, увлекся бегом за крысами, опоздал, опоздал…
И Юрка.
Демон вселяется в человека, демон пожирает человека.
Передо мной события слились в один простой поток, я вижу дальше каждый шаг - вот, я пожираю доктора, он не успеет ничего сделать, слишком верит в то, что мы в одной команде. Вот, я пожираю девушку, после смерти любовника она в отчаянии, она не в силах сопротивляться. Вот Кот, бежит, летит, не успевает никого защитить.
И Юрка, жалко и жалобно смотрит на меня, понимает, что поздно…
Скажет ли он что нибудь? Вряд ли.
Потом путь еще проще. Аккуратно вынуть из заточения Аз-Балакхана, и тут же пожрать его. Закон демонов - кто сильнее, тот и пожирает. Вынуть из заточения Кузьмича, подчинить его, мне пригодятся рабы…
И вперед, в вечную круговерть убийств, обмана, взаимного пожирания…
Есть ли у демона другой путь?
Не знаю.
Юрка, наивный мальчик, думает, что есть.
События бегут, грохочут, несут меня…
А я… не хочу бежать с ними. Надоело.
Не хочу, не хочу.
Даже странно это, демон не может иметь собственных желаний-нежеланий, должно быть я заразился от людей… от Юрки.
Я убегу. Не от Аз-Балакхана, не от колдунов, и даже не от Кота.
Я убегу от самого себя.
- Доставай, Юрка! - командую я, и он достает коня. Мою темницу, мое убежище.
Юрка не слышал моих мыслей, он не знает, что весь этот поток событий должен был принести его прямо мне в пасть… и хорошо. Незачем ему это знать.
Видел ли я этот путь прежде, планировал ли так поступить?
Конечно, нет! К чему бы мне вести события к заточению самого себя?
Конечно, да! Я велел купить шахматы, я подстроил встречу с Юркиной мамашей, чтобы теперь он смог без меня отсюда выйти…
События летят, сплетаются, свиваются в прихотливое полотно, каждое несет зерна разрушения всех остальных.
Я вхожу.
Звуки глохнут, свет гаснет.
События замирают, время останавливается…
Покой, наконец-то покой…
Проснулась она от осторожного стука в дверь. С удивлением огляделась по сторонам, увидела невероятно роскошную кровать, мягчайшую перину, белоснежную постель.
«Спальня какой-то шишки...» — подумала она, — «Как я сюда угодила?»
— Государыня изволила проснуться? — тихо спросили за дверью. Элла не поняла, о ком речь, но встала. Обнаружила на себе что-то вроде ночной рубашки и полное отсутствие оружия под рукой. Выругалась.
Дверь тихонько открылась, вошла Фили.
— Государыня, там господин Волшебник просит вас посмотреть и решить.
— А в чем дело? — спросила Элла. Фили тем временем достала роскошнейшее платье странного покроя.
— Стража привела дикарей. Говорят, какая-то ведьма умерла, а они то ли собрались друг друга перерезать от радости, то ли еще что.
Элла глянула кругом. Обернулась к Фили.
— Как ты меня назвала? — спросила она тихо. Она начала понимать, но не могла поверить.
Фили опасливо глянула на нее.
— Мне надо было сказать полный титул? Божественная Императрица пусть простит ничтожную служанку свою, я...
— Ясно, — прошептала Элла. Фили замолчала. Элла подошла к окну, выглянула наружу. За окном был разбит огромный сад, зеленели деревья, журчал фонтан. Пахло свежестью и фруктами.
— Сокровище... целиком... — прошептала она. С минуту она так и стояла неподвижно, глядя в окно, привыкая к этому.
Потом повернулась к Фили, которая все это время хранила почтительное молчание.
— Фили, ты помнишь? — Элла чувствовала, что это очень важно — узнать, спит ли она все еще, или все таки проснулась.
Фили кивнула, прикусила губу.
— Это был кошмарный сон. Бесконечный, мучительный кошмарный сон, — прошептала она. Помолчала и добавила чуть громче, — И Ты, Государыня, пришла и развеяла его!
Элла вздрогнула. Хотела что-то ответить, но не нашла слов. Бессильно шевелила губами, морщилась, перебирала ругательства и богохульства, но все это было не то. Потом вспомнила слова Бледной Девочки — «Ты разберешься...»
— Помоги мне надеть эту сбрую, — сказала она наконец.