Субботний отрывок

К перманентному субботнему флэшмобу от Марики Вайд. Как обычно, несу свеженаписанное. 

С порога рассмотреть как следует помещение таверны у него не получилось. Осторожно, прижимаясь к дверному косяку, чтобы не загораживать свет и не привлекать к себе внимания, Родри пробрался внутрь и прижался к стене. Вроде бы получилось удачно: никто не повернул к нему головы, не окликнул. Греки по-прежнему что-то увлеченно обсуждали, а красотка за стойкой задумчиво рассматривала покрытый прихотливыми узорами кувшин.

Немного подождав и убедившись, что его по-прежнему не замечают, Родри стал изучать взглядом залу. Сразу же углядел неподалеку от стойки плечистого парня: тот сидел на приставленной к стене скамейке и, судя по всему, безмятежно дремал.

«Вышибала», – смекнул Родри и сразу взял парня на заметку. Засоня-охранник производил впечатление отменнейшего ротозея и вполне мог ему пригодиться.

Затем его взгляд упал на мужчину в дальнем углу, устроившегося за маленьким столиком в полном одиночестве. Тот молча сидел с опущенной головой, устремив неподвижный взгляд на стоявшую перед ним большую оловянную кружку. Черт его лица Родри разглядеть не смог, однако заметил длинные, уныло обвисшие усы. «Бритт, – почему-то сразу же решил он. – Или гаэл».

По правде сказать, оба варианта Родри не обрадовали. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы смекнуть: мужчина, сидевший за столиком, будь он хоть бриттом, хоть гаэлом, почти наверняка попал в этот город на британском корабле. Как этот корабль, скорее всего, назывался, гадать и вовсе не приходилось. А повстречаться с кем-нибудь из моряков, служащих на «Дон», Родри не хотелось совершенно. Синяки у него были еще свежими, а на беспомощного и оттого безопасного Ивана «бритт» не походил совершенно.

Долго Родри не раздумывал. Не отрывая напряженного взгляда от «бритта», он медленно, крадучись попятился к выходу.

Когда Родри добрался до порога, «бритт» внезапно оживился. Опершись ладонями на столешницу, он поднялся со стула. Еще через мгновение «бритт» повернулся к столику, занятому греками, и громко выкрикнул:

– Эй, парни!

И тут Родри вздрогнул. Кровь отлила от его лица. Уж этого голоса, произносившего бриттские слова с южным камбрийским выговором, он не смог бы спутать ни с чьим. Эвин ап Никлас, второй после капитана человек на «Дон»! И один из самых ненавистных Родри людей на этом корабле.

Пожалуй, окажись на месте Эвина любой другой моряк с «Дон» – кроме, разве что, еще более отвратительного Кано-Волчонка, – Родри сбежал бы сейчас из таверны не раздумывая. Но с Эвином, высадившим его с корабля в безлюдные пустоши, у него были особые счеты.

Поэтому не прошло и мгновения, как растерянность вытеснилась в душе Родри праведной яростью. А еще через миг в голове у него уже был готов простой, но весьма коварный план мести обидчику.

Поэтому таверну Родри так и не покинул. Вместо этого он осторожно, крадучись вдоль стены, двинулся в сторону длинного стола.

Между тем Эвин и не думал униматься.

– Представляете! – ни с того ни с сего закричал он на всю залу. – Я больше никому ничего не должен! Ни-ко-му! Ни-че-го! Завидуйте же мне, глупцы!

Выкрикнул он всю эту длиннющую фразу по-прежнему на чистейшем бриттском языке. И была она настолько удачной и своевременной, что Родри едва сдержал в груди злорадный смешок. Что ж, теперь ему даже не придется наговаривать на злосчастного Эвина напраслину!

Тем временем Родри добрался до одного из посетителей таверны – широкоплечего бритоголового мужчины, одетого в местный балахон с откинутым на спину капюшоном. Мужчина облюбовал себе место за столом наособицу ото всех, и поэтому к нему удалось приблизиться, не привлекая к себе излишнего внимания.

За спиной у мужчины Родри остановился. И первым же делом шепнул ему почти в самое ухо:

– Слышь...

Мужчина повернул к Родри голову, медленно обвел его свирепым разбойничьим взглядом и снова отвернулся. Сердце у Родри неприятно екнуло: такое начало разговора определенно не предвещало ничего хорошего. Но соблазн отомстить Эвину оказался сильнее страха.

– Слышь, парень... – снова шепнул Родри и для верности дернул «разбойника» за рукав.

Тот неохотно повернулся.

– Чего тебе надо, бродяга? Я милостыню не подаю! – откликнулся он на грубой моряцкой латыни.

В ответ Родри демонстративно пожал плечами. Затем многозначительно помолчал. И, уловив наконец на лице «разбойника» некое подобие интереса, тихо хмыкнул:

– Мне-то ничего от тебя не надо, а вот тебе... Ты хотя бы понял, что́ он кричит?

В ответ «разбойник» презрительно фыркнул:

– Была мне нужда разбираться в варварских наречиях!

– Вот и он небось так думает. – ухмыльнулся Родри, кивнув на Эвина. – А зря!

В глазах у «разбойника» явственно блеснуло любопытство.

– Это как?

– Да вот... – загадочно ухмыльнулся Родри и продолжил торопливым шепотом: – Думает, поди, что никто его не поймет... Вот только я-то его земляк, так что...

«Разбойник» настороженно покосился на него.

– Земляк, говоришь?.. Ну и что же он такое пробулькал?

Родри старательно изобразил смущение.

– Даже не знаю, как и сказать-то, чтобы не обидеть... – промямлил он, старательно запинаясь.

– Ну! – перебил «разбойник», дохнув на него крепким винным духом. – Говори уже, не тяни кота за хвост!

И тогда Родри наконец объявил:

– «Эй, дураки, я вам ничего не должен!» – вот что он кричит!

А затем для верности добавил:

– «Дураки» – это он и о тебе тоже, почтеннейший! – и замер в напряженном ожидании.

Вообще-то Родри сейчас изрядно рисковал. С верзилой-«разбойником» он не был знаком совершенно, насколько тот был во хмелю доверчив и, самое главное, на что был способен в праведном гневе – не имел ни малейшего представления. А ведь гнев этот мог обрушиться на кого угодно – далеко не обязательно именно на Эвина. Хуже того, под горячую руку недолго было попасть и самому Родри. А может, и не под горячую: подстрекателей, как известно, не любят.

Но на сей раз Родри повезло. Брошенные им семена, похоже, упали на благодатную почву.

– Та-ак... – протянул «разбойник». – Дураки, значит?.. Ну я ему сейчас покажу!..

Родри затаил дыхание. Плечист «разбойник» был неимоверно – и силищу, надо думать, имел соответствующую.

Между тем события стали быстро развиваться.

– Эй, ты чего тут нас дураками обзываешь? – рявкнул «разбойник» во всю мощь своей на удивление могучей глотки. Затем он медленно поднялся из-за стола и, пошатываясь, двинулся в сторону Эвина.

Медлить Родри не стал – стремительно метнулся к выходу и во мгновение ока очутился на улице. Тотчас же из распахнутой двери до его ушей донеслись сочная морская брань и тяжелые звуки ударов.

«Вот как надо проповедовать!» – самодовольно ухмыльнулся Родри.

Тем временем звуки, долетавшие из таверны, изменились. Удары вроде бы прекратились, зато голоса усилились. Теперь это была уже не просто брань: находившиеся в зале люди что-то бурно обсуждали. С трудом улавливая знакомые слова в разноязычном гомоне, Родри все-таки разобрал главное: Эвина и правда побили.

Некоторое время Родри стоял у входа, с наслаждением вслушиваясь в доносившиеся из таверны звуки. Заглядывать внутрь он поначалу не решался: опасался попасть под горячую руку.

Терпения, впрочем, хватило у него ненадолго. В какой-то момент голоса в зале стали особенно громкими. «Сейчас им уж точно не до меня», – резонно рассудил Родри и осторожно заглянул в дверь.

По правде говоря, увиденное его несколько разочаровало. Особых следов побоища в зале не оказалось. Не было ни опрокинутых столов, ни разломанных стульев, на распростертых на полу тел. Места за столами, правда, опустели: похоже, все посетители столпились возле стойки. Однако за стойкой никого не было: красотка в римской одежде куда-то исчезла. Не увидел Родри в зале, как ни странно, и Эвина. Зато сразу бросился в глаза новый знакомец — «разбойник».