Поиск союзников

- После твоего рождения Лорелея собиралась немедленно тебя убить. Она сочла это лучшим способом забвения и сокрытия опасной тайны. Я еле умолил Лору этого не делать. Поклялся, что никто и никогда не узнает о нашей связи. 

- И нарушили клятву?

- Ради тебя, - с укором глянул он. - Чтобы ты жила. Мне было всего девятнадцать. 

Где-то Лириэн уже слышала эту цифру. Именно такой возраст.

- Я был растерян. Сокрушен. Погряз в ужасных грехах. Считал, что уже не заслуживаю прощения Творца милосердного. Я понятия не имел, что с тобой делать дальше. И где обычно прячут бастардов, рожденных от королев. И когда Лоре подходил срок, я тайком отправил голубя к старшему брату. И он прислал верных людей, они спешно нашли кормилицу и так же быстро тебя увезли. Родись ты мальчиком, я мог бы забрать тебя в лесную обитель. Со временем мой сын тоже принял бы постриг и разделил со мной святое служение. Но справедливый Творец покарал меня за грехи еще и в этом. Я не мог принести в мужскую обитель дочь. Да, я солгал Лоре, и в этом мой грех, но кому еще я мог довериться, кроме брата?

- Вы вообще могли не уходить из мира. Вы были братом герцога. Чтобы прокормить себя и дочь, вам не требовалось побираться или даже тяжко трудиться. Вы могли сами воспитать меня, объявив своим бастардом от любой крестьянки.

- Не мог. Я не был готов вынести бремя своих прегрешений. И я не хотел в Пекло. А где еще возможно искупление, кроме как в обители?

- Сейчас вам уже давно не девятнадцать. А мне – еще. И вашего брата больше нет в живых. Он больше не выручит ни вас, ни меня. А вы сами теперь готовы помочь мне хоть чем-то, кроме молитв? Как дочери, как племяннице – как хоть  кому-то.

- Как племяннице. Моя дочь умерла много лет назад. Я ее давно оплакал. И искупил свои грехи.

Чем? Молитвами? Постом?

Что-то слишком часто Лириэн уже хоронили. Все, начиная с родных отца и матери и заканчивая братом. Плохая традиция.

Правда, говорят, видеть себя во сне мертвым – к долгой жизни. Сочтем хорошей приметой и многочисленные ложные похороны?

Как Лириэн теперь быть с родным отцом? С тем, кто не знал, что с ней делать тогда, и не знает сейчас? О чём просить того, кто так и не повзрослел? Остался всё тем же растерянным и испуганным мальчишкой, сбежавшим от последствий собственных деяний?

Он не ждал эти последствия на своем пороге. И был бы рад впредь больше никогда не встречать.

Бывший юный любовник королевы назвал Лиру племянницей. Но и как дядя ни разу ей даже не написал. Он не желал впредь Лириэн видеть и не видел. И сейчас мечтает, чтобы она поскорей ушла. И больше не вернулась. 

- Хорошо, дядя. Братом моего отца-то вы всё же остаетесь, не так ли? Что вы готовы сделать для меня и других ваших племянников?

- Принц Джеральд… - уверенно начал он.

- Останется моим другом и союзником. Я обязана ему жизнью. Может, вам уже оставить соперничество за Лорелею, коль скоро она успела предать вас обоих? Как думаешь? Ни один из вас больше не с ней.

- Нет. Я помню о своих деяниях. Но деяния Джеральда – гораздо тяжелее, и он не собирается в них раскаиваться. Я готов предоставить тайное убежище моей семье. Тебе, твоим братьям и сестрам. Детям моего брата. Здесь, в святой обители. Братья не выдадут вас. Но только вас – мою семью, а не многократного грешника Джеральда. Но если ты намерена разжечь войну между Севером и Югом – я не сниму с себя монашеский чин. И не стану просить братьев проливать кровь.

Вот и всё. Отец у Лириэн был совсем другой. А с дядьями ей как-то не везло всегда.

- Не думаю, что Джеральд стал бы просить об убежище, - твердо взглянула она ему в глаза. В последний раз. Теперь и у нее больше нет желания впредь когда-нибудь лицезреть этого «искупившего» грешника. Как и слышать. Пусть искупает, что ему угодно, и дальше. Жаль только, глаз он не опустит. Слишком считает себя правым. - Джеральд никогда не убегал от битвы – в отличие от тебя. И никогда не бросал в «грешном» миру своих близких, но откуда тебе вообще о таком знать?