Иллюстрация: Лучшее утро в жизни

Солнечный лучик скользнул по ресницам. Самый бережный и приятный будильник. Вернон улыбнулся, просыпаясь, но не спеша открывать глаза. В голове одно за другим проходили воспоминания последней недели. Прилет Деборы. Возмущение Громова. Крик Рене… Тяжелые и неприятные, но всего лишь воспоминания. «Похоже, я всё-таки выбрался».

Всплывающий из уютной неги мозг постепенно расширял картину окружающего мира. К свету на лице и мягкому теплу добавились подушки под головой, упругая поверхность за спиной и прямоугольный выступ под ногами. Диван. 

Диван он помнил. А вот человека, которого бережно, но крепко прижимал к себе, чтобы тот с дивана не упал ― нет.

Такое случалось с ним не в первый раз. Большой, теплый и безопасный, он не запирал свою каюту не только из-за собственной клаустрофобии. Существует много способов сопротивляться изматывающему стрессу в развед-вейвах, и один из них ― закатиться под бок к другому человеку и тихонько поспать, так что кто-нибудь из команды периодически приходил к открытой двери. Вот и сейчас. От таких визитов Ямакава давно уже не просыпался, на автомате заворачивая лежащего рядом в свое одеяло, и менял позу так, чтобы не упасть вдвоем с узкой корабельной койки.

Снова улыбнувшись, Вернон подумал, что сможет угадать товарища по запаху. Похоже, кто-то небольшого роста…

Ямакава резко открыл глаза.

Запах действительно был знакомый. Русая макушка ― тоже. Малиника.

Пришпоренное адреналином сердце стучало так громко, что Вернону показалось, оно разбудит Вязиницыну.

Медленно приподнялся на правом локте. 

Лежащий на полу планшет с погасшим экраном. Её пальцы придерживали край одеяла возле щеки, всего в пяти сантиметрах от его. Аккуратно отвел свою руку ниже, подальше от опасного прикосновения.

Секунду, словно заколдованный, смотрел на улыбающееся во сне лицо, а потом снова закрыл глаза, стараясь запечатлеть момент во всех деталях. Выбившаяся из косы волосинка щекочет подбородок. Затылок прижат к его груди, где-то в районе ключиц. Одна нога повторяет контур его ног, вторая подтянута к животу, ступня в носке мягко упирается в его колени. Спиной… Спиной она прислонилась к его груди, сама, а не потому что он придерживает. Завернуты в одно огромное одеяло. Между ними ― лишь двойной слой тонких футболок… На планете, где больше нет ядра Ковчега.

Пару ударов сердца Ямакаве удавалось удерживать это светлое эфемерное ощущение абсолютного счастья, балансируя на краю изуродованного ровазином влечения. «Лучшее утро в моей жизни».

Плавным движением выбравшись из уютного гнезда через спинку дивана и подоткнув вместо себя плед, по ещё спящему корпусу Вернон направился в душ.