Власть правителя...
Автор: Белова Юлия РудольфовнаПредложили тут интересный флешмоб — о власти правителя. В художественных произведениях, конечно. Имеется такое? Имеется.
Итак, XVI век, Франция, король Генрих III (и да, в реальности такого не было, это же художественное произведение, но было много похожего).
Друг предупреждал, что Генрих разбирается в военном искусстве, но Александр даже не предполагал, до какой степени. Вопросы его величества были точными, краткими и всегда по делу и безошибочно били в самые уязвимые места плана. Александр мог только дивиться, как этот разум и познания могут сочетаться с жеманными манерами, ковриками из лент и тем странным сооружением на голове, что заменяло его величеству шляпу.
Зато Александр понял, что имел в виду Жорж, когда уверял, будто был пристрастен, а вот король не станет его щадить. Среди вопросов его величества были и такие, на которые он не мог дать ответ тотчас, и ему требовалось время, чтобы обдумать свои слова. А на один из вопросов, более смахивающий на выговор, он просто вскинул голову и несколько резче, чем собирался, ответил, что это не военная проблема, а работа для дипломатов.
Жорж и Генрих переглянулись, а потом король спросил:
— А кто у нас…
— Коэтиви справится, — серьезно ответил Жорж, и его величество кивнул.
Пара мгновений, которая потребовалось двум Валуа, чтобы обменяться мнением, стала для Александра долгожданным, но кратким отдыхом, а потом вопросы хлынули на него с удвоенным напором, и тем шлюзом, что спустил этот поток, стало слово «ополчение».
Три часа вопросы следовали один за другим, так что молодой рувард ощутил, как взмокшая рубашка прилипла к спине. Король, казалось, не знал усталости. Александр отвечал, Жорж молчал, Франсуа скучал, а Нассау пару раз вытер со лба пот. Наконец, вопросы его величества иссякли, он задумчиво оглядел карту и вновь повернулся к принцу Релингену:
— Позовем кого-нибудь еще?
— Сир, вам нужна огласка? — разомкнул губы Жорж-Мишель. — Раньше времени…
— Пожалуй, нет. Франсуа?
— Государь, я полостью полагаюсь на ваше мнение, — очнулся от спячки дофин. — Все, что вы решите — благо…
Его величество усмехнулся, а Александр подумал, что Генрих так хочет спровадить младшего брата куда-нибудь подальше от себя, что Франсуа почти ничем не рискует. Вопрос был в одном — одобрит ли король его план и даст ли ему войска.
— Как ты думаешь, Жорж, твой Бретей справится с армией?
Принц Релинген задумался. Нассау и Франсуа затаили дыхание. Александр слишком устал, чтобы волноваться. К тому же он уже понял, что вопрос давать или не давать Низинным землям армию, решен был — оставалось выбрать командующего. А поскольку армия в Нидерландах все же будет, волноваться смысла не имело.
— Скажите, Нассау, — медленно проговорил Жорж-Мишель. — Вот этот Филипп Эгмонт — что он из себя представляет? Я знаю Фарнезе, неплохо знаю младшего Альбу, кое-что слышал о Рубе. А вот про Эгмонта не знаю ничего…
Нассау встрепенулся:
— Филипп Эгмонт крестник короля Испании, — начал он, — и беззаветно ему верен. Еще он смел — до безрассудства. Очень самолюбив. Как я слышал, до глубины души уязвлен неудачей в Брюсселе и всем сердцем жаждет реванша… А ведь тогда у него были испанские ветераны, а у его высочества руварда только ополченцы.
— Замечательные качества, — задумчиво кивнул принц Релинген. — Ну, что ж, Генрих, полагаю, о таком противнике можно только мечтать…
— Если не считать Фарнезе… — заметил Генрих.
— Если у Бретея будет достаточно пушек, ядер и пороха… — возразил принц. — При хорошем вооружении у него будут все шансы одержать победу и добыть для Франсуа корону.
Генрих вновь изучающе посмотрел на карту, потому поочередно оглядел всех присутствующих. Задумался и, наконец, кивнул:
— Пожалуй, ты прав, Жорж. Что ж, — его величество выпрямился и принял покинувший было его царственный вид. И так высокий, Генрих словно бы стал еще выше, его тон был милостивым, а голос проникновенным: — Франсуа, я буду счастлив, когда твое чело увенчает корона. Ступай, мы еще обсудим все последствия твоего нового статуса. Жорж, я жду тебя завтра с Бретеем в это же время. Принц… — повернулся он к Нассау, но добавлять ничего не стал, явно намекая, что аудиенция окончена.
И дальше фрагмент:
— ... кстати, о пушках и ядрах… А в чем проблема с пушками? У Бретея не хватает орудий?
— Бретею не хватает металла, — поправил Жорж-Мишель.
Его величество пожал плечами.
— Так возобнови разработки руды в своем Барруа, — небрежно заметил он. — И да, подай мне перо и чернила.
Принц Релинген уже собирался выполнить приказ короля, когда до него дошел смысл слов коронованного кузена. И он чуть не выронил письменные приборы.
— Как ты неловок! — с насмешкой проговорил король, глядя, как родственник все же поставил чернильницу на стол. — И помолчи, я буду писать.
Жорж-Мишель с волнением следил за его величеством и изнывал от желания задать вопрос. Генрих III пару минут скрипел пером, затем с довольным видом оглядел заполненный документ и передал его принцу.
— Порадуй своего любимчика. И, возвращаясь к пушкам... Ты что — забыл про собственное графство? — от яда в словах Генриха могла передохнуть вся рыба в Сене. — Ну, я понимаю, твоя матушка ничего не смыслит в делах — женщины вообще не разбираются в таких грубых вещах, как руда и уголь, но ты-то, ты? Сразу видно, пока мы с Гизом и Наваррой читали Агриколу, ты бегал за фрейлинами.
— Я читал Агриколу, — напряженно возразил Жорж-Мишель.
— Ну, так и в чем дело? — с насмешкой проговорил Генрих. — Принимайся за труды. Ради этого я разрешают тебе ездить в Барруа. Корона Франсуа стоит того, чтобы постараться, — наставительно заметил король. — К примеру, ты можешь проводить до Низинных земель Бретея, а по дороге заехать в Бар-сюр-Орнен — просто чтобы навестить матушку, и никто ничего не заподозрит.
Его величество небрежно стряхнул с рукава пушинку.
— Бретей сможет получать так нужный ему металл, а если что-то останется, я тоже с удовольствием куплю железо. Договоришься с д’О о цене. Разумной цене…
Жорж-Мишель тряхнул головой.
— Ты упускаешь из вида одно существенное обстоятельство, Генрих, — решительно заговорил он. — Как только станет известно, что металл из Барруа идет в Нидерланды, испанские войска проглотят Барруа и даже не заметят!
— С чего? — Генрих изобразил наивное и основательно преувеличенное недоумение. — Ты не знаешь, как набирать войска? И этому человеку я предлагал маршальский жезл… — всплеснул руками король.
— Мне не до шуток! — принц Релинген был настроен решительно.
— Так ведь и я не шучу, — все тем же тоном продолжал король. — Набери два-три полка, а лучше — восемь. Короче, собери армию, я разрешаю. И обороняй свои владения. Как имперский граф ты можешь себе это позволить. А если в ходе обороны, — подчеркнуто медленно заговорил Генрих, — ты случайно заберешься в чужие владения — всякое может быть… Бывает, люди сбиваются с пути, разве можно их за это осуждать? И я не буду… Особенно, если это будет Люксембург. Очень удобная позиция…
— И ты будешь не причем, — заметил Жорж-Мишель.
— Ну, конечно, — почти обрадовался Генрих. — При чем тут я? Да и принц Блуа тоже будет не причем. Просто — несчастный случай. Может, тебе не удалось найти надежного проводника, разве такое не может случиться?
— А на какие деньги я буду собирать армию? — вопросил Релинген.
Его величество скорбно вздохнул:
— Вот так всегда, стоит взяться за дело, как тебе напоминают о прозе жизни… Ну, хорошо, Жорж, я дам тебе пятьдесят тысяч, — укоризненно проговорил Генрих. — Но у тебя же есть металл, ты можешь его продавать.
— Чтобы что-то продать, это надо сначала добыть! — возмутился принц. — А на армию только для начала потребуется триста тысяч, а потом раза в три больше... И людей надо где-то брать. В Барруа просто нет такого количества солдат!
— Ладно, триста тысяч, так триста тысяч, — согласился Генрих, — сейчас черкну пару строк д’О. К тому же, у тебя будут трофеи. А людей можешь набирать во Франции — я не против. Можешь и Наварру потрясти. Уверен, Беарнец будет просто счастлив избавиться от буйных голов. Я тоже. Не волнуйся, Жорж, я верю в твои таланты…