Хождение в параллельный литературный мир

Случайно провалилась в щель между мирами и побродила, как призрак, по окраине вселенной большой литературы. Это был несколько тяжелый, но совершенно потрясающий опыт.

Реально, это другой литературный мир. Другие имена, другие темы, другие явные и подводные течения. Если наша вселенная построена на читателе с его запросом, та — на авторе с его высказыванием и, конечно же, на издателе с его отбором.

Обсуждаются темы вроде «как рассказывать о своих травмах в художественном произведении». Никакого нашего культа сильного героя. Много говорят о разных традициях и тенденциях, о связи с классической русской литературой, об осмыслении истории и современности, о нестандартных подходах и темах. И совсем не говорят о читателе, его интересах и запросах.

При этом популярное здесь мнение, будто боллитра — всегда занудный умняк, в корне неверно. Знаете, я ведь читаю в основном ее в последнее время, и там куча остросюжетных увлекательных книг. Жанровая граница довольно размыта, реализм не то что не обязателен, но даже и не преобладает. Да, в основе любого произведения лежит нечто из нашей действительности, но уместны элементы фантастики, фентези, мистики, триллера, хоррора — да чего угодно. Часто такие книги читаются влет, вот прямо в метро свою станцию проезжаешь.

И знаете, а это же еще большой вопрос, какой из литературных миров на самом деле ближе к народу. Для начала, фильмы и сериалы, в том числе из топа агрегаторов, снимают по их литосновам, а не по нашим. Есть там и обратное направление — беллетризация сценариев популярных сериалов. Так заложенные в произведения смыслы доносятся даже до нечитающей и малочитающей аудитории.

Меня как вульгарного материалиста в первую очередь интересовали цифры, конечно, и кое-что прозвучало. Важно, что все не сводится к бумажным тиражам, за электронку отвечает стремительно развивающийся букмейт и, в чуть меньшей степени, Литрес. Так вот, продажи ультра-топа — 100 тысяч экземпляров, и это только в первый месяц. Продажи удачно взлетевшей книги середняка — 60 тысяч. Я бы сказала, это сопоставимо с нашими масштабами. При этом авторы, у которых счет продаж идет всего лишь на тысячи и даже на сотни, тоже есть. Все, в общем, как у нас.

Момент, который не всем понравится — там много молодых авторов, и у них, судя по всему, такие же молодые читатели. Таргетологи говорят, что на АТ почти нет аудитории до тридцати, и некоторые делают из этого вывод, что «молодежь не читает». Так вот, друзья мои, молодежь читает. Просто не нас. За кем на самом-то деле будущее?

Наш дикий самиздат там не упоминают вообще. Они не конкурируют с нами, мы для них просто не существуем, как и они для нас. «Здесь живут псоглавцы». Хочу сказать спасибо Шамилю Идиатуллину, который мельком на одном из паблик-токов припомнил, что есть еще такая огромная сетевая аудитория, которая, увы, нетерпима к любым отклонениям от своего канона. Тогда я набралась окаянства и задала вопрос: не думали ли вы каким-то образом и на эту аудитории выйти? На меня посмотрели так, словно я спросила, отчего вы не ходите на руках. Но все же ответили — на самом деле там довольно открытая и дружелюбная среда. По ответам я поняла, что они так же мало знают о нас, как мы — о них. Сказали, что не готовы подстраиваться под требования аудитории и выдавать по 15 тысяч знаков в день конвейерным методом.

Сводится ли все у нас к тем самым сакральным 15 тысячам знаков строго в целевую? Да, но нет. Такой формат здесь действительно самый востребованный, но это не значит, что нет других и нет запроса на другое. Not all those who wander are lost. Я постоянно нахожу здесь хорошие, искренние книги, и некоторые из них пусть небыстро, но все-таки набирают какую-то статистику, становятся востребованными. У Айтиота уже под тысячу живых читателей, а он написан вообще не в конъюнктуру АТ с ее эскапизмом; это крик души человека, измученного корпоративным лицемерием. Мы тут тоже пытаемся, как умеем, создавать литературу и нести ее в массы. И среди местной аудитории все больше тех, кому интересно что-то и помимо устоявшихся форматов. И это не какие-то отдельные, случайно оказавшиеся здесь читатели; это люди, которые читают и боярку, и, иногда, что-то еще. Мы живые, мы читаем и пишем, мы не потеряны.

Мне кажется, на самом деле мир боллитры и мир дикого самиздата нужны друг другу. Чертовски жаль, что они существуют в настолько непересекающихся пространствах.

В любом случае, я благодарна организаторам и участникам Белого июня за этот ценный, трогательный, хотя и немного печальный опыт. Подержать в руках бумажные книги (и накупить полный рюкзак, конечно, а потом и еще два пакета), посмотреть вживую на их авторов, послушать, что они говорят — бесценно. Для меня очень важно было получить возможность рассказать о Белом Севере в городе, про который он и написан. Хотя перспективы этого произведения так и остались туманными, я буду продолжать искать способы вывести его на свет. И в целом буду продолжать. "Может, будет хоть день, может будет хоть час, когда нам повезет"(с)

Темы в посте затронуты непростые, для кого-то, возможно, болезненные. Ожидаются эмоционально окрашенные комментарии. Как всегда, я ничего не удаляю, однако не всякую беседу стану поддерживать.