Теперь ты или у нас, или нигде

Зарядка телефона Артемия составляла только десять процентов. Внешний аккумулятор был вообще разряжен. Моравский стал искать в аэропорту пункт зарядки смартфонов, в конце концов нашел, но около него стояла толпа народу в длинной очереди. Артемий занял очередь, но зарядить смартфон не успел. У него началось то, что деликатно называют "расстройство желудка", проще говоря - понос. Последствия наркотика, да ещё и в "Тесле" накормили, скорее всего, какой-то дрянью для туристов. В туалете пришлось провести минут сорок, и притом проблеваться. А тут подошло и время идти на посадку.

Артемий телефон просто выключил - понадобится ведь в Москве звонить по Телеграму, а пользование интернетом потребляет много заряда. Поэтому срочное сообщение, которое ему прислали из Москвы минут за двадцать до вылета, Моравский не прочитал.

Самолет приземлился в аэропорту Шереметьево точно по расписанию, в 6:00. Сразу после посадки самолета Моравский включил телефон, и только тогда прочитал в Телеграме пришедшее вчера и не увиденное им вовремя сообщение: "Срочно! Не вылетай рейсом, на к-рый купил билет! Проблемы с твоей безопасностью в Мск. 2-3 дня поживёшь в Стамб. Когда можно лететь — скажем. Подтверди получение сообщ-я".

Если обращение на "ты" — это Дмитрий. Что теперь-то ещё случилось?

Артемий послал краткий текст: прибыл, а указание задержаться в Стамбуле вовремя не получил.

Пришел ответ: "Надолго задержись в зоне прилета. Выходи, когда пойдут пассажиры с других рейсов. Я встречу. Д."

На выходе из зоны прилёта, при просвечивании багажа, служащие аэропорта попросили Моравского открыть чемодан. Как и в Стамбуле, заинтересовались наборами дротиков для дартс. Но, посмотрев покупку, пропустили.

У Дмитрия, встретившего Артемия, внешность была изменена: очки (без диоптрий, наверное), усы и бородка — посолидней, чем у Моравского (приклеенная, скорее всего). Со всем этим, да еще в бейсболке, Артемий Дмитрия не узнал, пока тот его не окликнул.

К удивлению Моравского, "единица" повёл его не на автомобильную стоянку. Зашли в какое-то в пустое круглосуточное кафе.

Дмитрий выглядел озабоченно, внимательно смотрел по сторонам.

— Дурак ты, что телефон вчера отключил. У нас проблемы с ...оппонентами, о которых ты теперь знаешь. Мы против них кое-что предприняли, а они в ответ... чокнулись, они, вобщем. Хотят всем подряд отомстить за неудачи, для акций посторонних людей начали нанимать. И тебя захотели то ли похитить, то ли пришить. А у нас нет свободных единиц, и вот именно на сегодня нет. Нехорошо совпало, блин.

Моравский не спрашивал, откуда "оппоненты" узнали о его прилёте. Наверное, данные аэропорта как-то выцепили с помощью интернетовских манипуляций. Впрочем, какая разница? Как и то, каким образом Сумма узнала о посланных по его душу.

— Торчим пока тут. В аэропорту они тебя не тронут. Точнее, нас. Тут и камеры, и вход через металлоискатели. Потом мне пришлют сообщение: что насчет подмоги.

Подошел неторопливый официант, после того, как заказали, Дмитрий приказал:

— Давай-ка подробно о том, кто и что тебе наболтал в Голландии. Абсолютно всё, все мелочи.

Моравский подробно пересказал всё: сначала — что ему говорил Балодис, потом — что поведал "Тарас". Слова эсбэушника о том, что от тайной организации Артемию никуда не скрыться и совет проситься в Сумму пересказывать, понятно, не стал. Но не преминул изложить мнение Тараса, что "вся та идеология у них — это как в позднем СССР марксизм...". Дмитрий чуть улыбнулся, однако не комментировал. Написал кому-то длинное послание по телефону.

Откинулся на спинку кресла.

— Теперь вопрос на засыпку. Ты понимаешь, что теперь ты или у нас, или нигде?

— Да. Готов на вас работать.

Дмитрий хмыкнул.

— Ну и ладушки. Только теперь не "да", а "квэд". И не "на вас", а на Сумму, членом которой станешь. И не "работать", а служить.

"Единица" взял бумажную салфетку, стал протирать свои фальшивые очки.

— Вопрос о твоём приобщении, можно сказать, решён. Слово Георгия дорогого стоит, да и моё... без ложной скромности. Можно ведь было бы тебя сегодня на произвол судьбы бросить, даже если они замыслили тебя допрашивать. Не так уж много они не знают из того, что можешь им рассказать. Но мы тебя уже считаем почти своим. А своих мы не бросаем.

Артемий подумал: "Сказать, что ли, ему что-то вроде "спасибо, не подведу"? Да ну к чёрту".

Телефон Дмитрия произнёс: "Телеграм. Звонок". Дмитрий стал тихо разговаривать

— Сидим тут ещё два часа. Потом едем в Москву на аэроэкспрессе. На Белорусском встретят наши единицы, сюда они прибыть не могут, напряг у нас, люди заняты по секундам. Но на вокзале все схвачено. Гавриков послали за тобой двоих. Судя по всему, не похищать, а обнулять. Не ссы. В вагоне поезда вряд ли рискнут. И они без огнестрела.

Помолчав, добавил:

— Хотя, может, и рискнут.

Больше Моравский и Дмитрий не разговаривали.

Через два часа пошли в кассу аэроэкспресса и к поезду: Моравский — первый, Дмитрий — сзади. Сели, по указанию Дмитрия в вагон в середине состава и в вагоне — тоже на места в середине.

Когда уселись, Дмитрий отправил что-то по Телеграму, затем сказал:

— Вычислил я тех, кого за тобой послали. Двое молодых азиатов в темных куртках. В наш вагон они не сели. Хотят нас замочить перед самым прибытием поезда или на платформе.

Но началось все раньше.