«Голограф – 2» на растерзание

Поддерживаю флешмоб  Эйты https://author.today/post/522584 отрывком из неопубликованного пока продолжения «Голографа». Отрывком не горжусь, но полезной критике буду признателен

— Слушай, Валер, можно выйду на улицу? Ужас, как хочется посмотреть. Столько читал про военный коммунизм, жаль такой случай упустить.

— Валяй, только далеко не отходи – скоро картины привезут.

Я спустился по лестнице и, пройдя через двор, вышел на улицу Гончарова. Слева – пустая Площадь Восстания, только несколько конных телег перед вокзалом. Вокруг худые изможденные лица. Люди бредущие, как тени, одеты в крайне изношенную одежду или откровенное тряпье. «Куда делась великая Российская? — загрустил я. — Социальный эксперимент большевиков довел страну до пропасти, а людей – до голода и нищеты».

Направо по улице толпится народ. Подойдя ближе, из разговоров услышал, что это очередь за карточными пайками.

— На четвертую категорию для нетрудовых элементов выжить невозможно, — возмущалась женщина, — только, наверное, даже ее не достанется.

Изголодавшиеся люди смотрели на мою сытую рожу озлобленно, поэтому я поспешил отойти. Слева из арки раздался отчаянный женский крик, и я на рефлексах рванул туда.

Вбегаю в узкий двор – справа спиной ко мне стоит мужик с ножом в руке, перед ним девочка лет пятнадцати, побелев от ужаса, прижалась к стене. Услышав шум, он стал поворачиваться, но не успел – я с разбегу ударил ногой в колено. Боковой удар выбил берцовую кость из связки, и тот, заорав, рухнул на землю.

— Ты в порядке? — спросил ее. Молча кивнула.

Не знаю, как здесь, но у нас за такой удар могли посадить – был у него нож или не был, доказывай потом. Поэтому, убедившись, что девчонка цела, я направился в обратный путь. Оглянувшись, заметил, что идет следом. Вернулся в станционный двор и иду к поезду, слышу – догоняет и стучит каблучками совсем рядом. 

— Подождите, пожалуйста, — слышу голос. Оборачиваюсь.

— Я здесь умру. Возьмите меня с собой, пожалуйста.

Я оторопел.

— Почему ты говоришь о смерти?

— Мне нечего есть и больше нечего продать.

— Ты же совсем меня не знаешь.

— Я видела вас во сне.

Я опешил, не зная, что сказать.

— Где твои родители?

— Их убили.

Ее слова смутили меня. Несчастная девочка, но чем я ей могу помочь? Я сам здесь на птичьих правах. Обернулся на шум – во двор заезжает вереница конных повозок. Еще раз внимательно присмотрелся к ней.

Истощенное от голода бледное лицо обрамляют пылающие на солнце огнем рыжие волосы. Точеный прямой нос, изящные губы. Огромные ярко-зеленые глаза убивают взглядом наповал. Настолько красивой девочки я еще не видел. Я почувствовал, что просто не могу прогнать это чудо природы и обречь на голодную смерть, это выше моих сил.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Маргарита.

— Сколько тебе лет?

— Семнадцать.

Наверное, от голодухи смотрится моложе, решил я.

— Хорошо, встань возле лестницы и жди моего сигнала, попробую что-нибудь придумать.

Поднявшись на платформу, я нашел Валеру.

— Ты где бродишь? — накинулся он, — картины уже привезли. Сейчас грузить начнем, проследи, чтобы грузчики не повредили.

Действительно, к платформе приближалась процессия конных с высокими бортами телег. Картины были уложены в обрешеченные рейками узкие каркасы и поставлены вертикально. Вот Тицианская «Венера перед зеркалом» и «Мадонна Альба» Рафаэля, уехавшие в нашем мире в Вашингтон, следом «Ночное небо» Ван Гога и не менее знаменитые картины, разбросанные у нас по всему миру. Рядом с возницами идут охранники с оружием. Лошади остановились, и грузчики стали поднимать картины на платформу.

— Ты начинай заполнять с конца и иди вперед, а я начну с головы и пойду навстречу, — велел Валера, и я пошел в конец поезда.