в День Семьи - признание в любви
Автор: Салма КалькС удовольствием поддерживаю идею коллег по Лиге Сказочников - поделиться самыми романтичными моентами в жизни героев ) Сказать правду, какое-то время назад я уже собирала коллекцию перлов от моих, гм, достойных людей, её можно посмотреть ЗДЕСЬ. И убедиться, что далеко не все мои герои умеют сказать о любви словами через рот, и не важно, буйная это молодёжь или зрелые солидные люди.
Они предпочитают действовать :) И сейчас тоже, да. С момента выхода того блога моя книжная полка приросла, но герои в этом плане лучше не стали :) Поэтому вот вам парочка, и они, конечно же, говорить умеют, оба, но... не всегда.
Если в самую длинную ночь на горе танцевали, то у меня под чай взялись петь. Конечно, начала Ульянка, а потом все по очереди. Ходили, менялись местами, передавали друг другу гитару… но фигура в лиловом с золотом всё равно притягивала мои взгляды, словно магнитом. Я старалась петь о чём придётся и обо всём подряд, но… выходило всё одно про любовь.
В этом клятом придворном платье ещё и не согнёшься к гитаре, как надо и как привычно и как хочется. Но… будем прорываться.
А мне уже было море по колено. Я, конечно, старалась поглядывать не только на генерала, но и на его ближних, и на Демьяна Васильича, и на Платона Александровича, но не смотреть на него было просто невозможно. А зацепившись за него – отвести взгляд.
И ведь он тоже на меня поглядывал, и тоже будто случайно. Скользнёт взглядом – и дальше впялится в кого-нибудь ещё, в Ульянку или в Марью. А потом снова ко мне.
Когда гитара в следующий раз дошла до меня, я долго не могла сообразить – что петь-то? Нужно вспомнить что-нибудь лёгкое и без двойного дна, что нельзя истолковать превратно. Ни о чём, и однозначно ни о чём, ясно, Женя?
Очень даже ясно, конечно. Я проверила, как строит, секунду помедлила…
- Не уходи, побудь со мною, здесь так отрадно, так светло, я поцелуями покрою уста, и очи, и чело…
Нельзя истолковать превратно. Однозначно и без двойного дна. Как под руку кто толкал, честное слово!
Мне, конечно же, и раньше доводилось петь о любви, но чего они все так смотрят-то на меня? Я ещё и улыбку какую-то попыталась изобразить, типа – я на сцене, все дела, смотрите на меня, смотрите. Я и дома во времена оны пела о любви, но там мне почему-то становилось очень неловко, если вдруг меня слышал тот, кому я могла адресовать такие слова. А сейчас… точно Байкал по колено, лёд не помеха, и сугробы до пояса, и минус двадцать пять – не помеха тоже. Топлю снег руками. Вижу цель, не вижу препятствий. Всё равно что стою перед всей этой толпой и объясняюсь в любви. Да-да, человеку, с которым до того даже оказывалась в одной постели, но… ничего.
Теперь тоже будет… ничего. Ну и пусть.
- Побудь со мной… побудь со мной.
Последний звук растаял в воздухе, и я выдохнула, и улыбнулась, и мне хлопали, конечно, и чашку остывшего уже чаю тут же протянули. Пока я пила его, мой объект куда-то исчез, вот прямо исчез. Не понравилось, очевидно же, не понравилось. Ну и ладно, всем спокойнее.
Я поднялась, оглядела столы и гостей – всё хорошо, но нужно пойти и проверить, как там новая порция кипятка, и заварить ещё чаю, наверное.
- Пойду, чай проведаю, позову, если что, - сказала я Марье.
В коридоре стояла темень непроглядная, свет виднелся на кухне, кто там ещё? Дверь с улицы чуть скрипнула, приоткрываясь, и вошедший топал, сбивая снег с сапог. Я вошла на кухню… серые глаза так полыхнули огнём, увидев меня, что… я вдохнула и не сразу выдохнула.
И не сразу остановилась, а только лишь – когда упёрлась в его грудь. В лиловый шёлк и золотую вышивку. В прохладную ткань – он-то с улицы зашёл. Дёрнулась назад, зацепилась своим бантом за его пуговицу, подняла голову – сказать ему, что вот, оно само, я не виновата – и губы наши встретились.
Кто был охотник, кто добыча, да?
Я осторожно обхватила его – потому что иначе мне бы не устоять на ногах. Он принял это, как разрешение, и руки его сомкнулись вокруг меня. И всё, нет никакой зимы, потому что – так горячо, как зимой быть не может.
Видят высшие силы, я не хотела отрываться от него, совсем не хотела. Но – шаги по коридору, голос Марьюшки.
- Госпожа Женевьев, вы куда потерялись?
Я сделала шаг назад, меня обдало жаром от печки, я схватилась за стену – потому что иначе завалилась бы прямо на пол, и могла только хлопать глазами да ловить губами воздух. Когда зрение вновь сфокусировалось, никакого генерала уже не было, а была озабоченная Марьюшка и не менее озабоченные коты.
(иллюстрация Анны Миолай)
И ещё одна цитата - тут уже нет людей ни взрослых, ни разумных, ни прикидывающихся таковыми. Зелёная молодёжь :)))
Стук в двери, тихий разговор, а потом Марго с удивлением сказала – Лика, тут Лионель хочет с вами поговорить. Вы ведь уже готовы, правда? Лике оставалось только кивнуть – готова, готова. И что ему-то от неё нужно? А все дамы и камеристки сбежали, повинуясь его выметающему взгляду.
Лионель был уже облачён, как подобает, оглядел её, улыбнулся. Сел рядом с ней, говорил тихо.
- Вы красавица, госпожа Лика. Я от души желаю вам счастья с Жанно. Скажите, всё в порядке? Вы готовы, вы желаете, вы не передумали?
Лика вздохнула. Очнулись, блин. Готова ли она. Нет, конечно! Какой вообще замуж в восемнадцать лет? Ещё пожить надо!
- Я… опасаюсь. Я понимаю, что всё правильно, но… вы же знаете про меня всё. Дома я бы ещё училась, а потом работала, и могла ну, жить вместе с парнем, чтобы попробовать, как оно, но замуж – потом. А тут надо вот прямо сразу. Нет, это не про Жанно, это про меня. И ведь это навсегда, потом не разбежишься, если не вышло.
- Но что вы вообще думаете о нём? – он смотрел очень по-доброму.
- Я люблю его, - прошептала Лика, глядя в пол. – Наверное, это любовь. Он один увидел то, чем я являюсь на самом деле, и его не оттолкнуло, наоборот. Рядом с ним я чувствую себя живой, настоящей и на месте. Он не возражает, когда я прикрываю ему спину или подставляю плечо, он верит, что я это могу. Поэтому – он лучший, в обоих мирах.
- Тогда идите вперёд и ничего не бойтесь, - улыбнулся Лионель.
Блоги других участников - по тегам! Присоединяйтесь ))))))