Зверь, который жил во мне

Зверь, который жил во мне, вылез наружу, уселся на кресло и бесцеремонно взял мои сигареты.

-Ну, и что будем делать? – спросил он, прикуривая.

-А разве что-то надо делать? – спросил я, хладнокровно попивая чай. – И вообще, кто тебе разрешил тут курить?!

-Ты разве меня не боишься? – удивился Зверь.

-Че мне тебя бояться? – Я откусил почти половину пирожного «трубочка», крем попытался выскочить, но я ловко перехватил его чайной ложечкой и запихал в рот. - Я даже собак не боюсь.

-Но я же - Зверь! – сказал Зверь.

-Знаю, - сказал я, - прихлебывая из чашки, - ну и что?

-Да так… - сказал Зверь. – Может че надо?

 Я подумал. В соседней квартире жил комендант гарнизонной гауптвахты, приземистый майор. Мне этот майор был до лампочке, слава Богу, я свое отслужил уже давно. Но вот его жена… Когда я выводил выгуливать своего дога, она, навалившись мощным бюстом на подоконник, орала в открытое окно:

-Вы бы еще сами под моими окнами присели!

Голос у нее был пронзительный, глаза оловянные. Ее крики резали мои уши, как серпом… Ну, все знаю по чему.

-Вот, если соседку… - сказал я нерешительно.

-Понял, - вскочил Зверь, - это мы мигом.

Он снял со стены блестящий серп, который красовался там вместо сабель и пистолетов, подчеркивая мою принадлежность к пацифистам, и выбежал из квартиры. Сквозь иллюзорные стены хрущевки донесся звук открывающейся в подъезде двери, невнятно бормотание, потом – крик, мгновенно затихший. Спустя пару минут Зверь вернулся и аккуратно повесил серп на место. Вид у него был самодовольный.

-Спасибо, - сказал я тускло, - пятнадцать суток мне обеспечено, очень кстати.

-Ни в коей мере, - заявил Зверь. – Чаем угостишь? С рогаликом?

-Лопай, - сказал я обречено.

К моему удивлению на другой день, когда я вывел пса на прогулку, комендантская супруга в окне заворковала нежно:

-Какая у вас красивая собачка! Все хочу спросить, как этого красавца зовут?

-Принц, - сказал я. – Вы что, собак возлюбили?

-Я всегда их любила, просто думала, что вы чего другого подумаете. А у меня муж ужасно ревнивый.

Я недоуменно посмотрел на соседку. Представить ее в качестве объекта вожделения мог только пьяный носорог в безумном сне.

-Да, конечно, - промямлил я. – А то, что мы тут, под окнами…

-Ничего, тут и голуби бывают, а песик что – природа, все естественно. Даже полезно, говорят.

Ну и ну, думал я, возвращаясь с прогулки. Ай да Зверь!

Дома я достал из холодильника заветный кусок холодной телятины и отрезал ему половину. Тот слопал мясо без горчицы и хлеба.

-Ты че ей сделал? – спросил я. – Как из мегер ангелов серпом делают?

-Не ей, а ему, - невнятно ответил Зверь, прожевывая телятину, - он от меня под кровать спрятался, а хозяйка грудью на защиту стала. Еще бы, мужик без причиндалов – не мужик. Кстати, груди у нее, ого!

Это чудовище облюбовало себе для жилья кладовку, в которой я оборудовал фотолабораторию. Зверь постелил там старый матрас, выпросил у меня спальный мешок и подушку. Когда на столе не было ничего съестного (в холодильник наведываться я ему строжайше запретил)  он часами валялся там, созерцая при красном цвете трещины на потолке. 

А тут ко мне пришла Люська Мотыль и принесла две литровые бутыли «Абсолюта». Ну, естественно, расположились на кухне, я достал из холодильника остатки телятины, горчицу, открыл банк рижских шпрот, огурчики венгерские малосольные… Короче, сидим, балдеем. Люська мне коленку жмет, я – ей. Хорошо!

И тут появляется эта образина. Голодный, естественно. И, как выясняется, к «Абсолюту» неравнодушный…

-Ой, мальчики, а я не знала, что вас несколько! – это Люська.

-Несколько – это сколько? – это Зверь острить пытается.

Люська попыталась подсчитать, но так как уже плыла, со счету сбилась. А я выпил еще стакан и поплелся телевизор смотреть. И решил завтра же этого Зверя из квартиры удалить. А то, какое-то общежитие получается, коммуналка идиотская.

Смотрю телевизор, там как раз целая толпа дегенератов пытается отгадывать слова, чтоб получить халявную кофеварку или пылесос. А сам прислушиваюсь, что, мол, на кухне делается. А там голоса все громче и все не по делу. Потом, слышу, запели. Зверь-то он, как и я, безголосый, а Люська мелодию чует, хоть и тембр хриплый, пропитый.

Дядя Федя на гармони,

На гармони заиграл…

Заиграл в запретной зоне –

Застрелили наповал.

Моя милка, как бутылка,

На завалинке лежит…

Ее солнышком пригрело,

Изо рта рассол бежит.

И откуда, думаю, этот Зверь столько частушек знает? Он же не может знать того, что мне не известно?

Помидоры, помидоры,

Помидоры, овощи…

Милка едет на машине,

Я – на скорой помощи.

А по телевизору ведущий с таинственным видом сообщает:

-Теперь игра со зрителем. Маленький, ушастый, на слона похож, восемь букв. Так как задание очень трудное, то последнюю букву открываю. И открывает букву «К».

Ну, естественно, море рук, выкрики. Кто-то кричит – ушастик, кто-то – тапир, кто-то – ежик. Им, как я понимаю, все равно, что кричать; главное – крикнуть первый, а вдруг угадал. 

Наконец какой-то пацан отвечает правильно: слоненок. Ему, естественно, ценный подарок – набор косметики для детей под названием: «Детская косметика «Радость» всемирной фирмы «Зубная паста для беззубых».

-Как вас зовут? – спрашивает ведущий.

-Леша… То есть, Алексей.

-Что мы от вас ждем, Алексей?

-Не знаю, что вы от меня ждете. Спасибо, что ли?

-Нет. Догадайтесь сами… - а выражение лица лукавое, лукавое.

-А, вспомнил. Рекламная пауза.. В смысле – пауза.

Терпение мое лопнуло, закрыл я дверь поплотней и завалился спать. Тем более, что после «Абсолюта» меня всегда на сон клонит.

Утром меня Люська разбудила. Довольная.

-Ну, - говорит, - мужик – уважил! Давно я такого кайфа в постели не испытывала! Аж, - говорит, - протрезвела, пришлось ночью за добавочным горючим бежать. Только почему ты теперь этими делами в кладовке занимаешься, никак не пойму? Там же тесно.

Поцеловала Люська меня в щеку и слиняла. А я со сна никак не пойму, что мы со Зверем так похожи, что ли? Или она с пьяных глаз человека от Зверя отличить не может, морду от лица?..

Встал, поплелся на кухню. Иду и думаю: ну, если они мне еще и похмелку не оставили!..

Нет, все чин-чином, в холодильники полный стакан водки, тут же полпакета томатного сока – запить. Достал, сок в кружку перелил, посолил, поперчил. Сижу и, вот что странно, не испытываю ни малейшего желания пить эту водку.

Прислушался к себе. Легкий дискомфорт, невыспатость некая, пить хочется. Воду или сок хочется пить. Батюшки, так похмелья то нету, ни малейших признаков!

Я поставил на плиту чайник, быстренько сварганил быстрорастворимый кофе и окончательно взбодрился. Теперь мыться, бриться, умываться, чтоб потом на бал собраться.

В кухню ввалился Зверь. Вид его был ужасен. Глаза заплыли, рот приоткрыт, на губах нечистая короста,руки трясутся…

-Похмелиться есть? – сказал он в два приема.

Я кивнул на стакан.

Зверь попытался его взять, но побоялся разлить. Тогда он обмотал вокруг кисти полотенце, перекинул его через шею, захватил конец левой рукой и, фиксируя натяжением полотна собственную кисть подтянул стакан к губам…

Выпить он смог только половину, скоренько запил и начал носиться по кухне, стараясь удержать водку в организме. При этом он издавал многообразные звуки, из которых ни один не был приятным.

Я курил и смотрел на него, как зачарованный. Вчера я выпил где-то пол-литра, доза достаточная, чтоб сегодня выглядеть именно так, как выглядит Зверь. Тем ни менее – бодр и свеж. Так, небольшой дискомфорт, приму душ и окончательно оправлюсь. И еще, вчера я не должен был остановиться на выпитом, сроду не останавливался, всегда пил до полного беспамятства. Да, странно. Похоже, Зверь не так однозначен, как мне казалось.

Я подозвал пса и вышел в свежее утро. Пока дог гулял, я подумал еще об одной странности. Почему пес игнорирует Зверя, даже как-то сторониться его? Он никогда не был лоялен к посторонним, а тут с первого же момента необычного явления инертен, будто население квартиры не увеличилось на еще одно живое существо…

Вместе с этой думой появилась и вторая:  почему я сам принял это как данность? Ну - Зверь, ну – мой, ну – живет в кладовке, водку пьет, гад, ну и что?

В окне проявилось очаровательное личико соседки. Ее щеки нависали над многочисленными подбородками, а подбородки в свою очередь упирались в чудовищный бюст.

-Наша милая собачка гуляет, - просюсюкала она, - доброе утро, собачка.

-Его зовут Принц, - снизошел я.

-Миленький Принц, хочешь косточку?

-С чужих рук не берет.

-А вы сами ему дайте, у нас от ужина много костей осталось, с мясом, муж плохо обгрызает.

Я взял пакет с костями, среди которых действительно было много мясных, и дома вывалил его Ардону в миску.

Зверь окончательно ожил и теперь рылся в карманах моего пиджака.

-Что ты там потерял? – спросил я резко.

-Деньги нужны, - туповато сказал Зверь, - на пиво.

-Ты не в запой, случайно, собрался? – подозрительно спросил я.

-Как знать, - ответил Зверь. – Он вынул из под обложки паспорта мою заначку – сто долларов. – Я всю сдачу сейчас принесу, ну ты же должен понимать…

Что я должен понимать, он не сказал, все же он был очень быстрым Зверем, даже с похмелья.

Я печально посмотрел ему вслед. Потом я посмотрел на часы. Было еще достаточно рано, но почему бы в качестве исключения не явиться на работу вовремя.

Под треск костей я быстро оделся, но на выходе вспомнил о том, что у Зверя нет ключей. Пришлось, чертыхнувшись, сесть и закурить. 

Зверь вернулся совершенно пьяным, принес полный пакет пива и бутылку водки. Он протянул мне скомканную две скромные бумажки – пятидесяти и двадцати долларовые.

-А остальные? – начал было я, но вовремя замолчал. 

Спрашивать, куда он потратил девятьсот рублей было бессмысленно. Достаточно вспомнить, как по-пьяне тратил деньги я сам.

-Пиво будешь? – спросил Зверь.

Я протянул было руку, но почувствовал, что мне и пиво не хочется. С гораздо большим удовольствием я бы выпил какой-нибудь сок или съел мороженное.

-Никуда не выходи, - сказал я, - вторых ключей у меня нет.

-Не бздимо, - сказал Зверь.

-И не выражайся, тут не бордель!

-Виноват, шеф, исправлюсь, шеф! – Зверь поднес лапу к уродливой голове, покачнулся и щелкнул ороговевшими пятками.

-Паяц, - пробурчал я, выходя.

На работе все было как обычно. Работа, обед, работа, кофе за рабочим столом, байки, сплетни, работа, шеф с нотациями, конец работы. Единственное, что внесло некое разнообразие, - поведение наших дам. Марья Иосифовна сказала:

-Вы какой-то не такой сегодня, благообразный.

Стрекоза Наташа сказала:

-Ты сегодня милый, просто очаровашка. И глаза спокойные, а то все злюкой смотрел.

Алевтина сказала:

-Ты сегодня…

-Не такой, - прервал я ее, - обаятельный и тихий? Да такой же я, как всегда.

-Ну, не скажи, - заметила она, - ты и раздражаешься как-то иначе, терпимо, что ли.

По дороге домой я, пересчитав наличность, купил торт. Все равно Зверь пропил часть моей заначки. А тут чего-то сладенького захотелось.

Впервые за последние десять лет.