Субботний отрывок. Гиблое место

Присоединяюсь к ежесубботнему флешмобу от Марики Вайд.

Сегодня будет свежайший напряженный пост страха. Юная романтичная графиня заблудилась в лесу, где лютует чудовище-людоед.

Кусочек моей повести "Зверь из Маэлинна", заявленной на конкурс. В повести есть мотивы истории Жеводанского зверя.

Полная версия доступна по ссылкам на произведение. Пока написана половина. 

Беглянка остановилась, чтобы перевести дух. Она не была ни тренированным бойцом, ни заядлой путешественницей или любительницей лесных прогулок, и не могла идти долго даже быстрым шагом. До этого момента Эарвен знала только одно: ей нужно уйти с дороги, чтобы ее не обнаружили те, кто может отправиться вдогонку. А сейчас она смотрела на лес, в его пугающий полумрак, и… поняла, что окончательно заблудилась. Практически любое заданное взглядом направление, куда бы она ни шагнула, казалось ей одновременно и правильным и нет. Отбросив мысли о тревожных обстоятельствах своего положения, она огляделась, обернувшись вокруг себя. Зря. Она тут же поймала тревожную мысль о том, что уже не понимала откуда пришла. Точно ли оттуда, откуда ей казалось? Сейчас, стоя одна посреди сумрачного леса и имея весьма смутное представление о том, куда ей нужно, Эарвен начинала осознавать, насколько ее поступок был глупым.

В голове метались страхи и миллион вопросов. А выберется ли она отсюда? Она не знала куда идти. Лес был диким и большим. Высокие деревья едва открывали небо. Он начинал давить на нее, словно пожирал на радостях паникующую дворянку, никогда не остававшуюся в одиночестве в чаще. У нее всегда были провожатые, когда она гуляла: слуги, брат, Арно… Сердце ее застучало от этого осознания так сильно, что начинало казаться, будто Эарвен задыхается. Хватятся ли ее скоро? Возможно, ей стоило начинать звать на помощь? И что же опаснее: тяжелый разговор с братом, которого она сейчас избежала, или же судьба остаться здесь без пищи и тепла, да в конце концов не найти выхода, заплутав в лабиринте ветвей и стволов?

Эарвен почувствовала как к глазам опять подступают слезы. Если она не выберется отсюда, то не просто не спасет любимого Арно от смерти, так еще и погибнет сама, сгубив с собой их дитя. А если сделает все, чтобы ее нашли, и вернется – хорошим это тоже не закончится.

«Значит, надо собраться и идти. Просто надо, – поймала беглянка первую разумную мысль, отбросив страх никогда не найти выхода из чащи, – Этот лес не бесконечен. Главное, не сбиваться с пути и идти в одну сторону. Рано или поздно, я дойду до его края».

Эарвен настроилась решительно. В отдалении что-то хрустнуло, привлекая напряженное внимание молодой графини, но та ничего не увидела. Снова вокруг были лишь одинаковые высокие стволы деревьев, влажное шуршание листьев, по которым скатывалась вода, и ковер стылого перегноя.

«Я не вернусь. Никогда! Пусть уж лучше человек-волк меня погубит, чем мой брат. Чудовище разорвет, и я умру, а он… Он уничтожит все, что мне дорого, но мою жизнь сохранит».

Поджав губы, полуэльфийка еще раз осмотрелась, подобрала с земли какую-то палку и пошла дальше. Впереди виднелась небольшая полянка, и девушка решила, что доберется до нее. Там можно было бы передохнуть или даже залезть на дерево, а заодно и подумать, куда дальше двигаться и как лучше поступить. Повторившееся громкое «хрусь», однако, заставило Эарвен изменить свои планы и прижаться спиной к ближайшему стволу. Она не знала, откуда исходит опасность, но ей казалось, что чужие глаза следят за ней. Девушке стало страшно. Очень страшно. Она легко могла не просто заблудиться, а набрести в своих поисках на каких-нибудь разбойников или угодить в пасть чудовищу. Время будто остановилось, чтобы после течь медленно-медленно, приближая неизбежное.

Мир вокруг девушки накрыла тишина. Та была настолько ощутимой, что беглянка могла слышать собственное дыхание и глухие удары сердца, норовившего выскочить из груди. Она замерла, сжимая в руках палку, – свое импровизированное оружие, – пока не побелели от напряжения костяшки пальцев. Эарвен поджала губы, плотно их стиснув, и насупилась, глядя вперед. Она ждала, ждала чего-то непоправимо ужасного, и это ожидание томило сильнее, чем бег до того или осознание медленной смерти от голода в одиночестве. Она была совершенно не готова к встрече с опасностью, что бы там раньше не. Страх сжимал горло и она снова чувствовала что задыхалась, переставая даже дышать.

«Быть может, я сойду с ума от ужаса, заблудившись здесь. Или чудовище меня растерзает, но это все равно лучше, чем вернуться назад, – думая о ребенке, вспоминая своего возлюбленного, а также осознавая, какая судьба их ждет, если ее найдет сегодня брат, девушка невольно начинала злиться, а не бояться, – Людям моего положения все равно, что ты чувствуешь. У них есть свое неправильное правильное. Будто это хорошо, выйти замуж за старика и родить ему немощное дитя?! Лишь бы сохранить честь и приумножить богатство».

Стремление защитить тех, кто был ей дорог, вызвало вспышку упрямой решимости, притупив осторожность и чувство опасности. Эарвен оттолкнулась от массивного ствола и сделала шаг вперед, к поляне. За ним еще один. Поначалу она шла неуверенно, но вскоре зашагала смелее.

«Двум смертям не бывать, а одной не миновать», — вспомнила полуэльфийка поговорку, которую так любила повторять ее нянька. Старая женщина своей смерти не миновала, погибла во время восстания в поместье, защищая ее, юную дворянку от тех, кто готов был разнести особняк и казнить всех хозяев. «Спасибо за это брату, – вспомнив и этот изорванный клочок своей жизни, Эарвен снова вернулась к мыслям об Иенмаре, – Он ведь никогда ни о ком, кроме себя думать не умел». Злость смешалась с обидой, а в голову закралась робкая мысль, что предприятие ее обречено. Так плохо сейчас было без Ольмы… Она бы точно подсказала, придумала что-нибудь, как придумывала сказки. Как же ей не хватало старой няньки все эти годы в логове бездушных высокородных упырей.

Полуэльфийка смахнула с лица выступившие было слезы, втянула воздух и тут же задохнулась, зажав рот и нос ладонью. Она вышла на поляну, ту самую, где валялись изуродованные тела и то, что осталось от них.

Эарвен замерла, в ужасе распахнув глаза и бросив палку. Юная графиня, выращенная в замке, никогда не видела столько мертвых. При том таких мертвых. Не тех, чьи тела отданы земле, а тех, что в беспорядке с изуродованными телами и лицами смотрят перед собой невидящими бельмами или опустевшими глазницами.

В лесу поселилось Зло, и Зло это сотворило с людьми такое… Оно выгнало из леса даже зверей, что давно бы уже растащили кости. Эта тварь, пришедшая из ниоткуда пировала здесь. Брат не верил, мать боялась, а Эарвен просто знала. Она сама не понимая откуда в ней эта уверенность. Когда оторопь прошла, девушка принялась крутиться вокруг себя, но везде, – куда только не падал ее взгляд, – видела она истерзанные тела. Этого организм уже не выдержал: живот свело судорогой, к горлу подступила тошнота. Дворянку вырвало. Рвало долго и неоднократно.

Эарвен обнаружила себя сидящей на коленях и дрожащей: запах, лица, тела, глаза – все слилось в единую массу, а перепуганной графине начало уже казаться, что мертвые сейчас встанут, да обступят ее со всех сторон. Она уже начала слышать их голоса, – или ей казалось так, – наперебой шепчущие и сливающиеся с шелестом мокрой листвы под каплями дождя: «Оставайся. С нами». Она не могла сказать, было ли то лишь бредовым видением, но она вскочила на ноги, подхватила подол платья и побежала, куда-то вперед, не помня себя от ужаса. На бегу девица споткнулась о лежащее тело и упала на покойника, оказавшись лицом напротив остатков чужого лица, кожа и мясо на котором были содраны с костей огромной зубастой пастью.

«Нам бы чародея сюда, чтобы прошел с огнем, принося покой и мир этому лесу. Но разве кто послушает, что я говорю? Зло уничтожит нас за то, что мы не верим в него. Ученые мужи умнее. Должны быть умнее. Но почему же глаза их закрыты? Почему никто не нашел эти тела, не принес покой мертвым душам? В таких дурных местах не бывает покоя. Тут родится иное, и люди снова ответят за то, что были слепы».

Эарвен поднялась и снова побежала, стремясь покинуть это гиблое место. Однако убежала она недалеко. Человеческий крик разнесся по округе, а за ним еще и еще. Она остановилась и задрожала от леденящего кровь ужаса. Полуэльфийка зажала уши, чтобы не слышать. Закрыла глаза, чтобы не видеть. Она знала, что Чудовище начало свою охоту, и никому не будет пощады, а лес этот примет еще одну кровавую жертву.

...Тревожное чувство не покидало полуэльфийку все это время, но усилилось тогда, когда беглянка услышала шаги около алтаря. Девушка просто застыла, от страха растеряв все остальные мысли о том как же еще можно забраться на непокорный ствол многовекового древа. Вместо этого девица прижалась к нему спиной, стараясь не дышать и не выдать себя, а сама напряженно прислушалась к мраку позади себя. Звуки не послышались, там действительно кто-то был. Эарвен будто побледнела, онемела и остолбенела одновременно, стараясь слиться с деревом в одно целое.

– Тебе страшно, дитя?

Голос в ночи принадлежал женщине. Уверенный и медленный мелодичный тембр речи слегка успокоил напряженную полуэльфийку. Поэтому даже когда шаги стали приближаться, Эарвен осталась на месте. Ее не разорвут на части, – это не Зверь, – и не надругаются, поскольку это не разбойник.

– Что ты забыла здесь одна?

Незнакомка вышла из-за дерева уверенной походкой. Она была совершенно нагая, а ее длинные черные волосы ниспадали крупными волнами до самых колен. Кожа ее была бледна, а лицо молодо. Эарвен вспомнила вырезанного из дерева идола у алтаря, но тот был настолько груб, что не передавал половины красоты Хозяйки. А кто еще это мог быть? Беглянка не смогла придумать иного объяснения. Любому человеку холодной зимней ночью не взбрело бы в голову бродить по лесу раздетым, и причин тому множество. Поэтому сомнения рассеялись. Либо женщина была ведьмой, совершающая магические таинства, либо духом. Поверья простолюдинов никогда не давали точного знания о природе Хозяйки Леса, а проявлять неуважение к силе, которая может тебя спасти, Эарвен не желала.

– Боюсь, – признала Эарвен, взглянув в удивительно светлые глаза женщине подле себя, – Я заблудилась и плутала в лесу весь день. А потом увидела и услышала то, что испугало меня еще больше голодной смерти.

С каждым словом незнакомка приближалась к заплутавшей в лесу дворянке ближе, пока не подошла почти вплотную. Эарвен ощутила сладковатый запах яблок при приближении незнакомки. Одной рукой лесная нимфа коснулась волос полуэльфийки и поднесла ее темную косу к лицу, вдыхая аромат волос. Эарвен смутилась, не понимая что к чему, но не решилась выказывать неуважения. Женщина начала вызывать в беглянке двойственные чувства, напомнив своим видом хитрую лису, пробравшуюся в курятник.

– Тогда возьми на алтаре вина, – Хозяйка Леса протянула руку и указала ей в сторону, повторяя движение идола с раскрытой ладонью, – Наверняка ты очень хочешь пить.

Эарвен моргнула. Она и правда очень хотела пить, но слухи говорили о том, что за помощь эта сила попросит цену. Поэтому девушка промолчала и мотнула головой, продолжая смотреть на таинственную собеседницу.

– Вот как… – улыбнулась зловещая госпожа леса, – Сюда еще никто не приходил просто так. Может, ты хотела просить о большем?

Эарвен поджала губы, испугавшись того, что заигрывает с силами, которых не понимает. Но если был шанс выбраться из леса живой, то грешно им не воспользоваться.

– В лесу бродит чудовище…

– За его голову ты не расплатишься, – оборвала мысль Хозяйка Леса.

– А за защиту?

– За бутыль вина, которая утолила бы жажду и дала тебе каплю храбрости, я бы взяла лишь твою косу. Волосы отрастут, если останешься в живых. Но за спасение жизни… что можешь предложить? Готова ли отдать другую?

«Так вот к чему…» – Эарвен вспомнила об интересе к волосам и окровавленном ноже на жертвеннике, которым можно было отсечь косу. Беглянка задумалась над словами. Что подразумевалось за предложением пожертвовать другую жизнь? Загадочная женщина говорила о ценности, поэтому вряд ли ценой спасения окажется несколько куриц. Это будет ее ребенок? Или какой-то человек?

Эарвен сглотнула от волнения, не зная что ответить. Она заблудилась в домыслах и попытках разобраться, не показавшись глупой.

– Чью жизнь? – помрачневшим голосом спросила полуэльфийка, уклоняясь от прямого ответа.

«И готова ли я совершить убийство?» – спросила себя юная графиня, но не нашла утвердительного ответа.

– Это ты мне скажи.

Отпустив волосы, владычица алтаря коснулась живота полуэльфийки.

В старых мрачных сказках герои расплачиваются первенцами, мужьями, братьями… Эарвен не готова была стать причиной несчастий близких и вести кого-то из них на заклание. Но готова ли была погибнуть сама в лесу и погубить своего нерожденного ребенка? Особенно тогда, когда перед ней оказался шанс спастись? Чья же жизнь была дороже? Новые вопросы роились в голове полуэльфийки, отравляя чистое юное сердце своим ядом и невозможным выбором.

– А если ты не будешь знать того, кого приведешь ко мне? – женщина будто читала мысли, подкидывая все новую пищу для посеянной в душе девушки тьмы.

Эарвен стало дурно.

«Она играет со мной как кошка с мышью. Знает о беде и трясет передо мной решением, назначая цену все выше с каждым трепыханием пойманной в силки птички», – Эарвен это не нравилось. Она чувствовала себя обманутой и, в то же время, нуждающейся в помощи Хозяйки. Скверное сочетание обстоятельств. Но спасти ее могла лишь воля зла, стоявшего перед ней.

– Нет, – шепотом вымолвила беглянка, прислушиваясь к тому, что ей говорили помыслы. Искушение было столь сильным, что она почувствовала как увлажнились глаза от осознания самостоятельно вынесенного себе приговора.

– А если я скажу, что не убью?

Темноволосая нечисть опустилась на корточки, чтобы поймать взгляд своей собеседницы, который опустился к земле в виду внутренних дилемм, а так же стыда перед воображаемыми жертвами. Холодные пальцы потянулись к подбородку Эарвен, поворачивая ее симпатичную остроухую головку и заставляя снова взглянуть в лицо Хозяйки Леса. Прямо в красивые светло-голубые глаза, от которых веяло лишь изморозью.

– Нет, – громче и увереннее произнесла Эарвен.

Девушка смахнула с глаз слезы и шмыгнула носом.

Таинственная собеседница отпустила юную графиню, разорвав прикосновение.

– Тогда беги, – голос лесной нимфы изменился до угрожающих и пугающих интонаций, – Зверь уже близко.

Рука бледнокожей женщины показала беглянке направление по тропе, ведущей в чащу. Эарвен ничего не соображала, но чувствовала что страх от ожесточившегося вмиг голоса и хищного взгляда Хозяйки Леса охватывает ее все больше. Сердце забилось часто, как у пойманной кошкой пичуги перед смертью. В ее голове снова возникли образы мертвецов и страшные крики тех, кто погиб недавно. Здесь теперь стало небезопасно. Лесной дух не стал ее защищать и гнал прочь от святилища.

– Сегодня все погибли из-за тебя. Беги же к тому, кто все еще ищет в лесу. Беги со всех ног, маленький кролик!

Хозяйка Леса изменилась в лице, не скрывая пугающей ярости. Ее ногти стали напоминать крючковатые когти, а прекрасное лицо исказилось в уродливой гримасе.

– Иначе. ЗВЕРЬ. ТЕБЯ! СОЖРЕТ!!!

Голос владычицы алтаря перешел на крик, а крик на грубый нечеловеческий рев. Когти едва не ухватили девицу за волосы, но поймали лишь воздух за спиной полуэльфийки.

– НЕТ! – третий раз произнесла Эарвен, тоже закричав, – ПУСТИ МЕНЯ!

Эарвен бежала прочь с поляны, одержимая ужасом. Ноги несли сами, а в ушах все еще стояли крики тех, кого чудовище раздирало в клочья.

– Я, все равно, возьму свое, – это было зловещим напутствием.

Последние слова Хозяйки Леса утонули в панике юной графини. Девушка не разбирала дороги, цеплялась плащом за крючковатые ветки, падала по пути, вставала и снова бежала. В спину ей хлестко удалило смехом лесной ведьмы, доносившимся от скрывшегося в ночи святилища. Страшный лес поглотил их обеих, переваривая в своем чреве, чтобы превратить в страшные призрачные отголоски.

"Зверь из Маэлинна", Глава 6. Гиблое место