Субботний отрывок

Мальчик перелез через парапет и сел на бетонном блоке. Под обутыми в тяжелые ботинки ногами — высота. Страшно. Решиться страшно... и жить страшно...

— Летать-то умеешь? — услышал Ванька за спиной хриплый голос. Обернулся, и бедро заскользило по замерзшему рубероиду. Тело повело вниз, мальчик царапнул парапет ногтями, а дальше было только падение. В один момент земля приблизилась, а потом... Он снова оказался на крыше. Стоял твердо ногами на занесенном первым снегом рубероиде, а перед ним ежился от пронизывающего ветра какой-то мужик.

— Ты куда так быстро-то? — мужик достал сигаретную пачку и выбил сигарету, сунул в зубы, а потом протянул и Ваньке.

— Будешь?

Ванька мотнул головой. Нет.

— Я не курю, — буркнул Ванька. Слезы как-то высохли сами собой.

— Ну, мало ли... — мужик прикурил, тщательно прикрывая огонек зажигалки от ветра, — ты вон как бодро начал, одна сигарета ничего не решит...

Ванька вытер заскорузлым уже рукавом нос. Больно. Царапает. Теперь и затея казалась дурацкой. А струна внутри не ослабла. Натянулась еще сильнее.

— Я пошел... — и он двинулся к проему в домушке, возвышающейся над кровлей, чтобы уйти с крыши. Но пройти мимо мужика не удалось, он вцепился в рукав мертвой хваткой, даже не глядя на Ваньку.

— Стой, куда пошел-то?

— Домой...

— Погоди, поговорим...

Вот еще! О чем говорить? Он, наверное, в полицию сейчас побежит, попадет от матери потом. Да, все равно. Потом можно завершить дело. Позже, когда никого рядом не будет. А сейчас-то что было? Вроде упал, а вроде и нет...

— Показывай, что там у тебя... — прохрипел мужик, затягиваясь. Что показывать-то? Стыдное видео? Ни за что!

— Давай, давай, — мужик потянулся к карману с телефоном. Ванька вывернулся из цепких пальцев.

— Пустите!

— Давай, говорю! — и мужик подмял мальчика левой рукой, а правой ловко залез в карман, выхватил телефон. Да, и черт с ним! Ванька попробовал вырваться из цепкой хватки. Нет. Руки, как железные прутья, не разогнуть. Ванька крутился и выворачивался.

— Пусти!

— Не ори ты так, — мужик одной рукой залез в телефон, безошибочно нашел то самое видео. Сигарета в пальцах тлела. Когда на экране телефона происходило страшное, Ванька замер, только слушая искаженные дешевым динамиком глумливые замечания Мишки и того, кудрявого.

— Нда... — мужик крепко затянулся и выкинул сигарету, окурок тотчас отлетел к парапету, подхваченный ветром. — Как же так, Вань?

Ванька замер. Он, вроде, не представлялся. Откуда этот знает, как его зовут. Следил за ним? А может, он тоже... из этих...

— Пусти! — громко и хрипло закричал мальчик ломающимся голосом. И рука тотчас ослабла. Ванька отскочил к двери, готовый убежать по первому знаку. И нога уже переступила порог.

— Делать-то что теперь будешь? — остановил его вопрос.

— Сдохну! — визгливо крикнул Ванька в спокойное лицо, — сдохну, понял?

— Думаешь выход нашел? Что так и должно быть? — спросил мужик. А как оно должно быть?

— Никому я не нужен, слышишь? — Ванька почувствовал, как его снова заполняет тошная пустота, снова натянулась струна, запела внутри, наполнила все вокруг тонким, как визг звоном.

— Так не бывает, — мужик повел плечами и поднял ворот, спасаясь от ветра. — наказать их хочешь?

Странный мужик. Может он, как в фильмах, супергерой какой. И Ванька уже представил, как всех троих избили в кровь.

— Хочу... — тихо и зло проговорил мальчик.

— Тогда дело за тобой...

Ванька был готов выплюнуть в лицо этому мужику слова, что он бессильный, что матери до него дела нет, учительнице — тоже, соседям он на хрен не сдался, да и вообще никому.

— Что мне делать? — вместо этого спросил Ванька. Мужик вздохнул и вошел в проем, толкнув и мальчика на лестницу. Спустились вместе на площадку девятого этажа. Телефон ткнулся мальчику в руки. Ванька сам не свой сунул его в карман.

— Не спускай им, Вань... — мужик вдруг посмотрел в глаза. — Иди, скажи матери, в полицию идите.

Ванька вздрогнул.

— Нет, — прошептал одними губами. — Она мне не поверит. Им не сделают ничего.

— Поверят и сделают, — чужие руки коснулись лица, заставили поднять голову. Ванька посмотрел в хищные серые глаза. Смятение в мыслях улеглось, унялось сердце, и стало казаться, что именно так правильно, пойти и рассказать. Не держать в себе. Вдруг ясно увидел свой выпуск, Катино платье, очень красивое, улыбки и шары, увидел, что там солнечно в той жизни, а потом надвинулась земля и все мазнуло пустотой.

— Мне страшно... — прошептал Ванька.