Белла Давидович, пианистка

Белла (Бэлла)  Михайловна Давидович родилась 16 июля 1928 года в Баку , в семье хирурга, заслуженного врача Азербайджанской ССР Михаила Давидовича и заслуженной артистки Азербайджанской ССР, концертмейстера Азербайджанского государственного театра оперы и балета им. М. Ф. Ахундова Люси Ратнер.

 С мамой и отцом 10 октября 1928 г.

Дед - заслуженный артист Азербайджанской ССР, концертмейстер Театра оперы и балета Исаак Ратнер.

С мамой, дедом Исааком Ратнером и дядей Александром 14 февраля 1929 г.

"Я полюбила музыку наверное, потому, что в доме было радио. Будучи совсем маленькой, я много слушала ее по радио. Особенно мне нравился один из вальсов Шопена, который часто передавали. Этот Вальс си-минор я могла слушать бесконечно. И в комнате в которой мы жили, было пианино. Мне было всего три с половиной года, когда я самостоятельно взобравшись на стул и открыв крышку инструмента, начала пытаться подбирать на слух мелодию этого вальса. Сначала одним пальцем правой руки, потом стала играть двумя руками. Родители обратили на это внимание и стали со мной заниматься

В 1937 году, в 9-летнем возрасте, Белла Давидович дебютировала в Баку с Первым концертом Бетховена для фортепиано с оркестром под управлением Николая Аносова, а 1 апреля 2011 года, в Гринсборо пианистка вышла на сцену в последний раз. В прощальном "Концерте трех поколений" участвовали ее сын Дмитрий и внучка Джулия, оперная певица. "Надо уходить, когда еще хорошо играешь, а не когда публика говорит о тебе в прошедшем времени: "Помню, как она замечательно играла"", - считает знаменитая пианистка. Между этими двумя выступлениями — сотни концертов в крупнейших залах мира. Мировые СМИ - ну любят они красивости, нарекли ее "Поэтом фортепиано" .
Сама пианистка утверждает, что "ощущает музыку вокально". Так что она скорее певица на рояле. И это заметно. Обратите внимание на её руки

Как-то в интервью она сказала: " Рояль – не ударный инструмент. Этому учили меня, этому учила и я."

Училась она в в школе для одаренных детей при Азербайджанской государственной консерватории им. Гаджибекова. В 1940-м семья переехала в Москву  и Белла занималась у Константина Николаевича Игумнова в Центральной музыкальной школе. 

                         Константин Николаевич Игумнов

Когда началась война, семья верну6лась в Баку. Здесь её учителем была пианистка А. С. Барон. В 1947-м Белла Давидович поступила в Московскую консерваторию  в класс Игумнова. После его смерти занималась у Якова Флиера, ученика Игумнова, виртуозного пианиста с благородным романтическим звучанием. 

                                           Яков Владимирович Флиер

Основу его репертуара составляли сочинения композиторов-романтиков – Р.Шумана, Ф.Шопена, Ф.Листа, С.Рахманинова.Как педагог он воспитал многих именитых пианистов. В его классе в разные годы обучались Лев Власенко, Белла Давидович, Виктория Постникова, Михаил Плетнёв, Владимир Фельцман, Родион Щедрин и многие другие. При работе с учениками Яков Владимирович уделял большое внимание качеству звука и развитию собственного взгляда студента на то или иное произведение. В конце 1940- годов из-за болезни рук надолго прекратил концертные выступления, ограничившись игрой в камерных ансамблях и сосредоточившись на  преподавании. Свои сольные концерты он возобновил в 1959 году. О Давидович он вспоминал:

Заниматься с Давидович было сплошной радостью. Она с поразительной легкостью готовила новые сочинения. Ее музыкальная восприимчивость была настолько обострена, что мне почти никогда не приходилось в занятиях с ней возвращаться к тому или иному пройденному фрагменту. Давидович удивительно тонко чувствовала стиль самых различных композиторов - классиков, романтиков, импрессионистов, современных авторов. И все же особенно близок ей был Шопен

В 1949-м году после пяти отборочных конкурсов Белла Давидович отправилась IV-й Международный конкурс имени Шопена в Польшу.Здесь она разделила первое место с польской пианисткой Галиной Черны-Стефаньской. 

                                   Вручение наград победительницам.

          Давидович и Черны-Стефаньская 1950-й год.

Есть ролики, на первом немного о атмосфере конкурса, на втором о награждении и игра польской пианистки, на третьем - играет Давидович

В 1951-м она закончит консерваторию, а в 54-м - аспирантуру там же.
После победы на конкурсе в Польше начинается интенсивная концертная жизнь. Давидович станет выдающейся шопенисткой своего времени. Она гастролирует по стране, а потом и за рубежом, как солистка Московской филармонии, дает сольные концерты, играет с оркестром 
Была в дуэтах практически постоянным партнерам у Ойстраха

Часто выступает в дуэте со своим мужем – скрипачом Юлианом Ситковецким.

Юлиан Ситковецкий был талантливым и многообещающим скрипачем, успел с успехом выступить на многих международных конкурсах, получил известность на международном уровне. 

Белла Давидович и Юлиан Ситковецкий 

Но его жизнь рано взяла тяжелая болезнь - рак легких, давший метастазы в позвоночник. Два года в  больнице, тяжелейшее лечение, ампутация ног - и смерть.Огромное участие принимали друзья и знакомые, прежде всего Растропович. Королева Бельгии Елизавета, на конкурсе которой в 1955-м году он занял второе место, очень внимательно следила за советскими музыкантами, скрипачами в особенности - это достойно отдельного рассказа, приняла самое активное участие, она присылала лекарства, которых в СССР попросту не было, из посольства Бельгии ежедневно и круглогодично присылали  фрукты и овощи, с которыми в Москве тоже было не очень ... Потеря была для Беллы Давидович тяжелейшая. На полтора месяца она замкнулась в себе, ни с кем не общалась, не играла. Как позже вспоминала, по просьбе королевы Елизаветы - та в это время прилетела в Москву на конкурс имени Чайковского, её посетил Вальтер Лоридан, посол Бельгии, спросил, чем можно помочь, Белла ответила: " Ничем, ничего не надо". Тогда посол подошел к роялю, погладил его и сказал : " Вот это Вас спасет". Спасли сын Дмитрий и музыка. Как аккомпаниатор она с тех пор со скрипачами, кроме сына, не выступала.

Как позже она вспоминала

"Я все время была на гастролях, потому что многочисленные поездки помогали мне еще и растить сына. Да, нужны были деньги! А что в те годы в Советском Союзе могла заработать молодая мать-одиночка? Я ведь очень рано осталась одна…
Я жила ради сына и ради музыки. И ради мужа. У нас с Юлианом была не просто, а настоящая, большая любовь. Мы вместе играли, вместе путешествовали. Юлиан не дожил до 33-летнего возраста, уходил он мучительно... В 29 лет я осталась вдовой. Больше замуж никогда не выходила. Я нравилась многим мужчинам, и мне нравились некоторые, но в качестве мужа, отца моему сыну я не видела никого. И я хотела, чтобы Дмитрий сохранил свою фамилию – Ситковецкий"

В 60-е она была единственной женщиной в чисто мужской звездной компании - Рихтер, Гилельс, Ойстрах, Коган.  С 1962 года начала преподавать в Московской консерватории. В 1967 году сольный концерт в Нидерландах принес ей европейскую известность. Повторное выступление в Нидерландах через два года тоже было успешным.          Амстердам.Концертгебау.1969. Любимая фотография пианистки.

В 1971-м пианистка провела блестящий концертный тур по Италии. В 1972 году получила звание заслуженной артистки РСФСР.
В интервью 1975-го года она говорила :

"Мне очень душевно близки в первую очередь романтики. Играю их давно. Достаточно много исполняю Прокофьева и с большим удовольствием прохожу его со студентами в Московской консерватории... В 12 лет, ученицей Центральной музыкальной школы, я сыграла Английскую сюиту Баха соль минор на вечере студентов кафедры Игумнова и получила достаточно высокую оценку в печати. Я не боюсь упреков в нескромности, ибо готова тут же добавить следующее; даже достигнув зрелого возраста, я почти никогда не отваживалась включать Баха в программы своих сольных концертов. А ведь прелюдии и фуги и другие сочинения великого полифониста я не только прохожу со студентами: эти сочинения у меня в ушах, в голове, ибо, живя в музыке, без них попросту нельзя обойтись. Иное сочинение, хорошо усвоенное пальцами, остается для тебя неразгаданным, словно так и не удалось подслушать тайные мысли автоpa. Подобное бывает и с заветными пьесами - к ним так или иначе приходишь позднее, обогащенной жизненным опытом".

Дмитрий Ситковецкий, её сын, талантливый скрипач, закончил Московскую консерваторию, мечтал продолжить обучение в Julliard School of Music в Нью-Йорке, получил оттуда приглашение, но ему отказали советские власти, запретив выезд. Его могли забрать в армию, он симулировал воспаление нерва и лег в больницу. В 1977 году эмигрировал в США по израильской визе.Первый свой концерт в США Ситковецкий дал уже через два месяца после приезда.
 Джульярдскую школу в Нью-Йорке окончил у Ивана Галамяна.
Естественно, Белла Давидович стала после этого невыездной. Последовали ограничения для учеников на участие в конкурсах, ее выступления в Советском Союзе стали отменять.
Она сделала нелегкий выбор, позже неоднократно говорила, что уезжать совсем не хотела, но всё же написала заявление об уходе из Московской консерватории и улетела вместе с сестрою и мамой в США.
Перед поездкой дала прощальный концерт в Баку, в Государственной филармонии имени Муслима Магомаева ( деда, для тех, кто не знает), где Азербайджанским государственным симфоническим оркестром дирижировал Рауф Абдуллаев. Запрет чиновников на выступление снял Гейдар Алиев, посетивший выступление.
Позже в книге воспоминаний, она писала, что эмиграция, даже для известных и талантливых людей - дело непростое.
Благодаря импрессарио Жаку Лайзеру по прилету в Нью-Йорк она сразу же дала коцерт в "Карнеги-Холл".

В Нью-Йорке меня ждала полная неопределенность. Я никогда не играла в Америке. Меня знали в Италии, меня хорошо знали в Голландии, в ГДР, в Болгарии, в Чехословакии. И все. Поэтому я ехала в полную неизвестность. Но сложилось так, что на мои последние гастроли в Италии попал американский менеджер – Жак Лайзер. Он мой концерт записал на пленку. И по приезде в Америку Лайзер тиражировал эту запись повсюду, где только можно. Благодаря Лайзеру в октябре 1979 года состоялся мой дебют в Carnegie Hall. Этот концерт дал мне зеленую улицу. Музыкальная карьера в Америке сложилась успешно

             У дверей Карнеги-холл накануне выступления

По просьбе организаторов концерта часть зрителей разместили на сцене.
Последовали сотни выступлений в городах США, Европы.

Из воспоминаний пианистки:

Да, многих поначалу привечали и в Белом доме, и в лучших нью-йоркских домах. А жизнь настоящего музыканта – это выступления, которые кто-то должен организовывать. Даже самому известному в своей стране исполнителю помогает на Западе пробиваться импресарио, берущий на себя все заботы. А многие наши приезжали, надеясь на ореол беглецов от Советов. И после громких дебютов в Карнеги-холле сидели без работы, раздавая интервью о тяготах своей жизни в СССР. Мне рассказывать газетчикам было нечего, до момента отъезда из Москвы я побывала почти во всех европейских капстранах и вообще уезжала к сыну, а не за длинным рублем.

В 1984-м году Давидович приняла американское гражданство, поскольку  не надеялась вернуться в СССР,  ещё ранее стала преподавать в Джульярдской школе в Нью-Йорке (Julliard School of Music). Пианистка также давала многочисленные мастер-классы в США и Европе. В 1988-м Давидович стала одной из первых советских музыкантов, уехавших ранее из Союза, которым было разрешено вновь выступить в СССР, приехала она с сыном. Её сольные концерты, а также камерные выступления с сыном и с квартетом имени Бородина пользовались большой популярностью.
В основе репертуара Давидович - сочинения композиторов XIX века Мендельсона, Шумана, Листа и других. Она регулярно участвовала в жюри международных фортепианных конкурсов, среди которых Конкурс имени королевы Елизаветы в Брюсселе, Конкурс имени Шопена в Варшаве, Конкурс имени Бузони в Больцано и др.

1990 год. Белла Давидович, дирижер Йиржи Белоглавек и Генсек ООН Хавьер Перес де Куэльяр.

И в завершение две цитаты из  интервью пианистки.

 Я дорожу всем тем, что связано с Шопеном. Об этом я много написала в своих воспоминаниях. Я ведь была в его келье, на испанской Майорке. Мне разрешили в этой келье позаниматься, а вечером, в том монастыре я играла. Знал ли Шопен или нет, что все его произведения – для пианистов, чьи руки не обладают широкой растяжкой, как и мои, – не так уж и важно. Куда важнее для музыканта не заболеть артритом. И когда мне поставили этот диагноз, я приняла решение уйти со сцены. И, можно сказать, как только я прекратила играть, я прекратила жить."

"Я жила ради сына и ради музыки. Было тяжело, конечно, но, приехав сюда, моя жизнь была сломана, хотя карьера сложилась неплохо, были концерты с лучшими оркестрами и дирижерами мира и Америки в лучших залах... Годы и одиночество делают свое дело…Я живу в Нью-Йорке в хорошем районе Западного Манхэттена. Это прекрасное место для прогулок. Всегда есть скамейки, чтобы посидеть. Роскошный парк. Так что место очень хорошее"