Субботние воспоминания

Дети начали заходить, почесываясь и позевывая, — время-то для карантина раннее, страшно сказать девять часов утра. Мама Пети Акиншина металась перед экраном, как огромная жирная моль, трепетала рукавами халата и орала на всю мощь микрофона:

— Предупреждать же надо заранее! Никто же не знал, что будет онлайн урок. Никакой организации! — Она всегда была не готова, как коммунальные службы к снегу, хотя онлайн уроки всегда проходили по одному расписанию, если конечно физичке ничего такого под хвост не попадет. Сын ее, Петя, относился к маминым нервам со стоическим безразличием. Янина, как мантру, повторяла про себя: «если лед нагреть, он растает»; «когда солнце пригреет, лед растает»; «если бы сегодня было тепло, то лед бы растаял». Остальные просто выключили динамики, пережидая эту традиционную «вспышку на солнце».

— Звук! У меня не включается звук! Я буду жалобу писать! Как Петя будет учиться?! — ультразвук зашкаливал — разворачивался последний акт трагедии «Дистанционное обучение Петра Акиншина».

— Я вас прекрасно слышу, — сказала Янина.

— Да?! — удивилась Петина мама. И место у экрана занял ее сын.

— Здравствуйте, дети! У нас сегодня сложная, но очень интересная тема. Откройте учебники на тридцать шестой странице.

— На какой странице? Я не услышал!

Мама Леси отбивала биточки, вымещая на них всю тоску, скопившуюся за время карантина.

— У меня ручка не пишет!

Глуховатая бабушка Степана подсказывала внуку страницу, но неправильно.

— Посмотрите на страницу тридцать шесть, там есть подробная таблица. И послушайте мои объяснения к ней, — Янина говорила легко, слова сами шли на язык, а в этот момент она слушала, как папа Виталия ремонтировал в коридоре светильник. Именно слушала, поскольку видеть, не видела. Но очень зримо представляла весь процесс. Как филолог, она не могла не восхититься сложностью и многокомпонентностью конструкций, а также их образностью и экспрессивной насыщенностью.

Тема рассказывалась сама собой, а Янина думала:

«Нет, я не сдамся. Мы пойдем все вместе, к этим ледяным вершинам».

И тут в пустое кресло перед одним из экранов был вдавлен Двинский. Его мать стояла над ним и, кажется, могла испепелить взглядом, как Горгона.

— А какая страница? ­— спросил Двинский.

— Тридцать шестая, — Янина так, чтобы это было незаметно на экране, широко раздвинула пальцы рук и прижала их к ладоням. Говорят, помогает снять стресс.

— Открывай учебник, — потусторонним голосом сказала мама Двинского.

— У меня его нет.

— А где он? — Двинская говорила так спокойно, что Янине стало страшно. А когда отпрыск пожал плечами, мать ухватила его за загривок и начала трепать. И кричать. Папа Виталия отвлекся от ремонта и пришел послушать.

— Двинские, выключите звук!

«Нет, только звук не поможет. Она сейчас Двинскому шею скрутит, а я ведь по инструкции должна предупреждать о случаях возможного психического и физического насилия в семье. Докладную писать, кажется, по установленному образцу…»

— Двинские! И камеру выключить немедленно! — рявкнула Янина так, что эхо загуляло по конференции. — «Разберетесь — включите. А не разберетесь, так, может, мне хоть докладную писать не придется. Бедная мама, у нее ведь четверо. Что будет на следующем онлайн уроке?! Там же в 3-В тоже есть Двинский. Она бы что ли коньяку перед онлайн уроками пила, грамм пятьдесят или даже сто. Потому, что валерьянкой с четырьмя Двинскими не управиться».

— Условные предложения первого типа используются, когда мы говорим о реальных событиях будущего времени. То есть, если выполнится условие, то действие произойдет в будущем. Например, «когда солнце пригреет, лед растает».

— А какую страницу открывать?

«Абсолютно реальное условие, в будущем — я сойду с ума. Но я не сдамся! — сказала себе Янина, — им не пройти мимо меня и моих уроков».

Потрепанный Двинский сурово смотрел в камеру и на каждое слово Янины кивал головой, как китайский болванчик. Учебник перед ним был открыт, в руку всунута ручка. Правда, его микрофон был выключен, и сам Двинский изредка, не поворачивая головы, скашивал глаза в сторону входа в комнату. Там, видимо, стояла карающая Немезида и напутствовала сына «добрым словом».

«Великая женщина мама Двинских, — восхитилась Янина, — коня на скаку остановит, сыновей-Двинских за учебу засадит».

У Вани Чайковского была однокомнатная квартира и сестра-студентка, которая в той же комнате слушала лекцию о кризисе логистики в авиационной отрасли в условиях карантина. Лектор вещал хорошо поставленным для больших академических аудиторий голосом. Кризис в его исполнении впечатлял. Ванина сестра выключила камеру и красила ногти на ногах. Янине прекрасно было видно эти ноги из-за Ваниного стула.

«Но пасаран, коллега! Мы не сдаемся!» — мысленно отсалютовала преподавателю Янина.

Катин дедушка считал, что это бесполезная трата времени, а учить надо китайский, как язык вероятного противника. Янина не могла не согласиться, старый хрыч в трусах, майке и носках, маячивший на горизонте, в чем-то был прав.