Отзыв на рассказ О. Дивова «Занимательное искусствоведение»
Автор: Михаил ЭмПублицистический пост о дивовском «Занимательном искусствоведении» зарубили модеры – придется выложить инертный критический обзор. Он пройдет под лозунгом: «Не все дозволено романисту, что новеллисту. И наоборот». Дивов давит за романистов, я – за новеллистов.
Ниже – страшные спойлеры, прошу иметь в виду.
Итак...
Главка 1. 22 % от общего объема.
Тайбей, русскоязычная эмиграция. Шуша (гэгэ), Настик, Катюсенька. Ведут искусствоведческую беседу. Выясняется печальное положение Шуши: денег нет, с кафедры могут погнать, любовница ушла, перспективы мрачные.
Главка 2. 19 % от общего объема.
Биография Шуши, начиная от школьной и заканчивая текущим положением. Более подробные сведения о том, как Шуша докатился до жизни такой. Завершается тем, что позарез нужно добыть пригласительный билет на презентацию черного квадрата: без приглашения совсем хана.
Главка 3. 21 % от общего объема.
С невероятным трудом Шуша получает пригласительный билет у британца Ливингстона, который что-то вроде культурного атташе.
Главка 4. 23 % от общего объема.
Шуша на презентации. Вместе с Настиком и Катюсенькой нажирается нанонаркотиков. Много думает о черном квадрате. Хочет в него плюнуть, но поскальзывается и разбивает головой бронированное стекло.
Главка 5. 7 % от общего объема.
Утром заголовки газет пестрят сообщениями типа: «Русский искусствовед совершил акцию против тоталитарного искусства». Шушу вызывает Ливингстон. Шуша в полной уверенности, что его высылают на родину, но выясняется, что как раз наоборот: теперь на Шушу спрос. Карьера пошла в гору.
Главка 6. 5 % от общего объема.
Шуша беседует с Настиком и Катюсенькой. Девочки оттаяли по отношению к нему, хотя всё понимают. Шуша собирается переехать в Америку, все дороги перед ним открыты. Мечтает о том, что станет директором Третьяковки.
Историческая справка о черном квадрате. 3 % от общего объема.
Что я могу сказать по поводу изложенного сюжета?
Нечто подобное я читал у Ю.М. Полякова («Козленок в молоке») и Кантора М.К. («Учебник рисования»). Но, как вы понимаете, идейные и тематические пересечения абсолютно нормальны.
Посему я не могу сказать ничего плохого о сюжете этой... ПОВЕСТИ. Потому что перед нами сюжет повести, но никак не рассказа, каким заявлено «Занимательное искусствоведение»!
Дивов – типичный романист. У него мозги заточены под написание романов, и по выданному сюжету это очень заметно. Новеллист не стал бы непозволительно его расширять, а мгновенно вычленил суть, обрезав лишнее.
В реализованной фабуле три значащих точки: состояние до, казус на выставке, состояние после. Вот и давайте посмотрим, как они реализованы.
«Состояние до» распространяется на три главки, весьма обширных. Занимают 62 % общего объема.
Первые две главки посвящены знакомству с Шушей, что само по себе избыточно. С Шушей все кристально ясно уже после первой главы, к чему дополнительные биографические сведения? Смысловой акцент лежит на третьей главе – разговоре с Ливингстоном. Оно и написано намного более смачно (американец хорош), и, самое главное, в беседу запросто можно было впихнуть необходимую информацию о Шуше.
Казус на выставке в объеме 20 % от имеющегося вопросов не вызывает.
А в «состоянии после» происходит нечто неожиданное: Дивов внезапно забывает, что он романист и начинает сочинять как новеллист: лапидарно. Событиям после выставки посвящено всего 12 % объема. При этом главка 6 по сути дублирует предыдущую.
Что в итоге?
Экспозиции, то есть вводным данным, посвящено 62 % объема (более половины объема!), кульминации – 21 %, развязке – 12 %. Оставшиеся 5 % приходятся на историческую справку о черном квадрате.
Поймите, дело не в процентах: мне неизвестно, как правильно – в процентном соотношении – должны распределяться элементы композиции. И вряд ли кому точно известно. Хотя правило золотого литературного сечения наверняка существует. Но черт с ним, дело исключительно в чувстве прекрасного, как каждый из нас его понимает.
Мое чувство прекрасного подсказывает, что пропорции для рассказа странные. Где это видано: почти половина текста прочитана, а читателю все еще биографию гэгэ впаривают?!
Это первая претензия.
Вторая – Настик и Катюсенька, не исполняющие в сюжете полезной функции. На выставке они более-менее уместны (ведут искусствоведческие беседы, советуют Шуше насчет наноконфеток, фоткают инцидент – должен же Шуша с кем-то общаться), но зачем в экспозиции или развязке?
Девочек следовало подсократить, в начале и особенно в конце: они нужны не больше, чем, скажем, пожилая любовница, мелькающая лишь в телефонном разговоре.
Моему опыту последовал бы новеллист, но романист мыслит иными категориями. В результате мы может наблюдать повесть – в принципе, очень и очень достойную, – но со странной композиционной аберрацией: реализованную в форме рассказа.
Поэтому я и утверждаю: рассказ затянут. По крайней мере, с точки зрения новеллиста.
Собственно, это все, что я имел честь сообщить.
P.S. Коллеги, берегите нервы – не волнуйтесь по пустякам, не срывайте злость на окружающих.
P.P.S. С Олежика как маститого автора денег не возьму. Но если кто-то пожелает, критический анализ рассказа обойдется в 300-400 рублей.