Перекладывая бумажки

Если вдруг вас заспамили уведомления о моих произведениях: ничего сюжетно не правила, только разделила рассказы и романы на два отдельных цикла, о чем добавила соотвтествующие уведомления в конец текстов. 

Надеюсь АТ не стал сообщать вам о каждом добавленном символе)

Теперь циклы выглядят так:

"Гордый Итирсис, столица Ладии" - цикл из двух романов об артефактной матерской "Чарованная щепка", покоряющей столицу

https://author.today/work/series/26888

"Столица и уезды Ладии" - цикл независимых рассказов по тому же миру, герои порой пересекаются

https://author.today/work/series/36297 

Приложу-ка я аптекаря с котом из первой "Щепки" - они не главные герои, но кот неизменно покоряет)

Комната со всей утварью до самых занавесок намертво пропиталась резким запахом всевозможных трав. Даже белый кот давно уже отдавал полынью, но Кинри долгие годы этого не замечал. Он родился в аптекарском доме, рос и мужал здесь все свои неполные двадцать лет. Страсть к сушеным корешкам передалась ему от отца, а тому — еще от его отца. Преемственность эта терялась в веках.

Возможно, кот знал еще основателя славной династии травников, потому что никто не помнил времени, когда белого кота не было бы в доме.

Такова семейная легенда. Может быть, коты на самом деле разные и у них тоже сложилось родовое предназначение — жить при аптеке. И всегда кота (котов?) звали Тысячелистник Обыкновенный.

— Что скажешь, хватит шалфея или не жалеть? — советовался по привычке Кинри, отмеряя сухие листья кипящему горшочку. Конструкция грелась в небольшой настольной треноге над масляной лампой.

Кот, по старинной традиции сидящий рядом прямо на столе, оторвал взгляд от варева и внимательно посмотрел в глаза вопрошавшему.

— Нет в тебе, брат, моего духа авантюризма, — смутился аптекарь, отводя взор. — Ладно, уговорил. Коли сказано три ложки — положу ровнехонько три, а никак не три с четвертью.

Порой юноша позволял себе мысленно звать кота коротким «Тыся», но его авантюризма также недоставало на повторение вслух этой дерзости. Тысячелистник снова уставился на воду, усы едва различимо шевельнулись от кошачьего тяжкого вздоха.

— Все-то за мной следить надо, — вполне серьезно согласился юноша, поправляя круглые очки. — Рано не стало родителей, кто еще наделит меня всеми секретами. Без тебя пропаду, даром что полки от книг ученых гнутся.

На миг он понизил голос и певучим полушепотом произнес заговор, усиливающий действие компонентов отвара.